Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию!

Юлия Александровна приближена вдовствующей императрицей. Кроме того, она ждала ребенка от генерала Куропаткина, ставшего за последние месяцы натурально героем России. О продвигаемой им новой методике войны все только и говорят. Блистательные победы – лучшее доказательство правоты. Пойти извиниться? Сказать, что вспылил? Нет. Этого точно будет недостаточно. Он помнил этот взгляд и эту реакцию. Холодно и спокойно его слова были приняты к сведению. Никаких лишних эмоций. Далее последовало несколько «контрольных» взглядов при встречах, и все. Как отрезало. Она стала его избегать подчеркнуто и демонстративно.

Он попытался навести о ней справки. Но ничего нового не узнал, кроме разве что одной детали. Согласно легенде, которую Куропаткин предложил Юми, от нее отвернулась ее мать-японка. И она, в надежде, что хотя бы в лице родственников отца она сможет найти свою семью, согласилась на ужасные поступки и прошла через очень многое. И тут он взял и наступил ей на самую больную мозоль. Ведь как еще можно трактовать его поступок? Граф погорячился и понимал это. Сестра она ему или нет – это не важно. Главное, что не нужно было ей такого говорить. Глупо и недальновидно. Теперь, после такой явственной реакции с ее стороны, он даже как-то и засомневался. А может, и правда сестра? А он…

– Анатолий Владимирович! – услышал Орлов-Давыдов оклик знакомого голоса. Поднял глаза и увидел натурально гарцующего на разгоряченной лошади своего юного знакомца из полка Конной лейб-гвардии. – Рад вас видеть!

– Взаимно, Павел Петрович, взаимно. Торопитесь куда?

– А вы не знаете? Смотрю у экипажа…

– Что случилось? – перебил он собеседника.

– Ваша сестра – огонь! – воскликнул он с каким-то безумным огоньком в глазах.

– Что?!

– На вдовствующую императрицу Марию Федоровну бомбисты покушение задумали. Так она с ней в коляске была. Заметив подлеца с бомбой, выхватила пистолет и начала палить. Попала по кофру. Тот вдребезги разлетелся.

– Ох!

– Это еще не все! Оказалось, что тот подлец был не один. Завязалась перестрелка. Еще двух бомбистов сестренка ваша пристрелила. А четвертого – зарезала! Представляете! У него патроны в револьвере кончились, вот он к коляске и подбежал, схватил ее со спины, пытаясь стащить. А она откуда-то выхватила кинжал и ударила, не глядя за спину. Шею и вспорола. Кровищи – жуть! Но там и ножичек – дай боже! Мария Федоровна жива и невредима. А сестренку вашу ранили. Вроде ничего страшного – одна пуля по плечу чиркнула. Это пятый бомбист пытался стрелять, но его уже прохожие скрутили. Вы бы ее видели! – с восхищением воскликнул штаб-ротмистр. – Стоит она в коляске. Вся в крови с головы до ног. Белое платье чуть подрано и уже совершенно алое. Всю трясет, глаза безумные, в одной руке кинжал, в другой – пистолет. Валькирия! Просто валькирия! И это – беременная баба! Ну и дела!

– Где она?!

– Так к дворцу Марии Федоровны и повезли. Она же ее у себя поселила.

Анатолий Владимирович, не прощаясь, вскочил в коляску и приказал гнать. Немедля.

Подъехал. Его не стали задерживать. Один слуга даже путь взялся показывать. Взбежал по лестнице и чуть ли не ворвался в помещение, где сновали какие-то бабы.

– Анатолий Владимирович! – возмущенно воскликнула Мария Федоровна, вставая. – Что вы себе позволяете!

– Ваше императорское величество, – произнес запыхавшийся уже старый мужчина и поклонился. – С вами все в порядке?

– Со мной – да. Но вы же приехали не ко мне, не так ли?

– Виноват.

– Не стоит виниться. Я все понимаю. Но вы не вовремя. Обождите в соседней комнате, – произнесла вдовствующая императрица и чуть скосилась на Юлию Александровну, что по пояс обнаженная сидела к ним спиной.

– Конечно, – кивнул Анатолий Владимирович. После чего сделал вопреки ожиданиям несколько решительных шагов к раненой особе, небрежно оттолкнув каких-то женщин, и, опустившись на колено, произнес:

– Прости меня, сестренка. Дурак. Старый дурак.

Юлия повернула голову, встретилась с ним взглядом и чуть заметно кивнула, робко улыбнувшись.

– Анатолий Владимирович, – вновь подала голос вдовствующая императрица, а в ее голосе отчетливо зазвучали сталь и власть, – не испытывайте мое терпение! Всему есть пределы!

– Да-да, конечно, – ответил граф и спешно ретировался из помещения.

Легкое ранение в руку? Ха! Их было три! Но все, к счастью, неопасные. Анатолий Владимирович вышел в соседнюю комнату. Сел в кресло и выдохнул. Кем бы эта девочка ни была, не важно. Ему было приятно считать ее своей сестрой. А может, даже все треволнения и зря. Дядя вполне мог учудить.

Глава 8

27 августа 1904 года, Токио

Император Японии Муцухито[79] задумчиво смотрел на фотографию Юми, стараясь разглядеть в ней что-то сокрытое. Женщина как женщина. Миловидная. Лицо явно выдавало, что кто-то из ее родителей не был японцем. На этой фотографии подобная особенность отчетливо бросалась в глаза. Не сильно, но явно.