Фельдкорнет

– Можно мне к ней? К ним…

– Нет! – категорично отрезал фон Ранненкампф. – Я запрещаю… – после чего развернулся и ушел.

– М‑да…

– Гребаные уроды! – Француз сидел на лавочке и свирепо ругался. – Да кто мог знать?

– То-то же… – Я присел рядом с ним. – Как вы объяснились в полиции? Граббе – довольно въедливый малый.

– А что полиция? – пожал плечами Гаспар. – Мы обезвредили преступников, выполнили свой гражданский долг, так сказать. В Республике владеть оружием не возбраняется, даже иностранцам. А вас и баронессу он пообещал допросить позже. Маузеры, из которых стреляли, изъял в качестве вещественного доказательства. Вот и все.

– История, однако.

– Ну и ладно, – неожиданно успокоился Гаспар. – Главное – Франсин жива.

– А ее отец? – Я немного удивился тому, что француз назвал баронессу по имени. Раньше он ее именовал исключительно «мадемуазель баронесса».

– А мы пока не будем ему ничего сообщать. – Француз проницательно посмотрел мне в глаза. – Вы не против, месье Игл?

– Отнюдь. Это ваши личные дела. Кстати, с меня причитается.

– Пустяки. Выпишите нам небольшую премию по окончательном расчете, – отмахнулся Гаспар. – Вы ведь тоже записали на свой счет одного негодяя. Есть соображения, кто это мог быть? К сожалению, у трупов ничего не узнаешь. А документов при них не оказалось.

– Есть. – Для меня неожиданно обрели смысл слова Шульца. – Я здесь перешел дорогу некоторым чиновничьим бонзам. Но их уже нет.

– Бургомистр Фразер, Шульц и компания? – небрежно поинтересовался Гаспар.

– Вы, как всегда, хорошо информированы, месье Людо.

– Вы же сами попросили присмотреть за вами со стороны и выявить слежку, буде такая случится, – пожал плечами француз. – Вот попутно и выяснилось. Кстати, нам продолжать?

– Нет, хватит, – и я достал из бумажника банкноты. – Вот, сто пятьдесят фунтов. Мы в расчете?

– Вы щедры, месье Игл. – Гаспар небрежно положил деньги в карман. – Ну… если что, обращайтесь. Мы будем в городе до полного выздоровления баронессы. Кстати, как там положение на фронте? Скоро британцы займут Блумфонтейн? И вообще, его собираются каким-нибудь образом оборонять?

– Я смотрю, вы не питаете иллюзий, месье Людо? – Я вдруг различил в словах француза тщательно маскируемый интерес. Причем явно профессиональный интерес, Ладно, не буду спешить. Если это так…

– Нет, не питаю, – согласился Гаспар. – Война не признает иллюзий. Так как?

– Бритты будут здесь не раньше чем через две недели.

– Я так же полагаю. – Француз встал и пожал мне руку. – Надеюсь, к этому времени мадемуазель баронессе станет лучше.

– Хотелось бы.

М‑да… Мне кажется или у французов, кроме присмотра за Франсин, есть еще какая-то миссия? Ломая над этим голову, я еще немного посидел на лавочке, где меня и нашел Степан.

– Опять? – укоризненно покачал головой парень. – Как девка?

– Как, как… пулю схлопотала, но живая. А я – цел.

– Вот оставь тебя одного – враз вляпаешься… – посетовал Степа.

– Ну так не оставляй. Как там черномазые?

– Нормально. – Степан улыбнулся. – Лушка всех к делу пристроила. А я Симона за ними приглядывать поставил.

– Как ты ее назвал?

– Ну а как еще? По-нашенски, Лушка и будет. – Наумыч еще раз улыбнулся.

– Приглянулась никак? – Я не смог удержаться, чтобы не поддеть парня.

Степан неожиданно смутился и буркнул:

– Ну а шо? Справная баба, а шо чернявая, так кто ж без греха?

– Это точно. Ну что, поехали?

– Поехали, Ляксандрыч.

И мы с ним отправились на полигон, куда уже стали свозить оружие из наследства Шульца и все затребованные нами ресурсы. Черт… а еще расчеты формировать. Вопрос – из кого?

Этот вопрос я решил немного позже, а для начала меня привлекли капралы, ржавшие как кони неподалеку от лаборатории Вениамина.

– Ну и?..

Ла Марш, утирая слезы, передал мне обгоревшую по краям фотографию. А точнее говоря – порнографическую открытку.

– Не понял, – я сунул клочок бумаги ему обратно, – какого хрена ржете, я вас спрашиваю? Голых баб не видели?

– Сейф! – Шнитке чудовищными усилиями сдерживал хохот. – Взорвали сейф! А там…

М‑да… а ларчик просто открывался. Я уже и забыл про сейф, взятый трофеем в логове разбойников, а вот сержанты – как раз нет. И до того довели своими просьбами вскрыть обиталище вероятных несметных богатств предельно занятого Вениамина Львовича Мезенцева, что он внял просьбам и недолго думая подорвал железный ящик динамитом.

Вот какого хрена, покойный… как его там… Джонсон, хранил толстенную пачку порнографических открыток в сейфе? Я тоже не знаю. Тем более что ничего больше там не оказалось. В итоге ветерок разнес по окрестностям обгорелые изображения усатых кавалеров в носках и пухлых красавиц, слившихся с ними в любовном экстазе.

– Тьфу ты… – сплюнул я. – Да и хрен с ними. Служба началась. Стройте личный состав.