Фехтовальщица

Женька ликовала. Она еще не знала, сумеет ли повернуть ситуацию в свою сторону и завладеть дневником заговорщицы, мысль о котором безуспешно старалась выкинуть из своей горячей головы, но не это было для нее теперь главным, – сейчас ее волновал только Кристоф де Белар, вслед за которым она послушно шла по узкой тропинке парка. От него пахло терпкими травами бальзама и опасностью, и этого было пока довольно, чтобы чувствовать себя счастливой без денег и без будущего.

Такие дела

Ночь, теплая и странно тихая, встретила отчаянную парочку ласково, словно домашняя кошка. Она мягко прохаживалась у ног, щурила узкий лунный глаз и не торопилась перебегать дорогу.

За высокой чугунной калиткой между плотно стоящими домами тянулся длинный глухой проход, причем он был так узок, что приходилось идти боком. Де Белар шел впереди и подсвечивал путь ночным фонарем, который отдал ему перед выходом из парка Жикард.

– А почему вы не позвали в помощники вашего приятеля Люиса? – продвигаясь за Кристофом, спросила Женька. – Мне показалось, что он не глуп и не предаст вас.

– Поэтому и не позвал, что не глуп, – ответил мушкетер таким тоном, что часть вопроса про «не предаст» отпала сама собой.

У выхода на улицу де Белар остановился.

– Что? – спросила фехтовальщица.

– Здесь нужно идти осторожней. И не болтайте попусту.

– Почему?

– Тут пост недалеко, Фор-Крузе, а в королевской полиции сейчас служит один резвый сыскник по имени Альфред Марени. Он уже подвел под петлю несколько парижских бандитов и теперь ждет повышения, а мне очень не хочется способствовать его дальнейшей карьере на этом поприще.

Де Белар и Женька пошли дальше. В воздухе пахло затхлым, потом гнилостным, под ногами что-то неприятно чавкало, но девушка, напросившаяся в эту ночную вылазку, не жаловалась. Они шли медленно, поэтому до дома Жозефины добрались только через час. Вокруг было совершенно безлюдно, а в самом доме горело всего одно окошко.

– Это хозяйка, – сказал де Белар.

– Как вы будете действовать?

– Прикинусь грабителем. Вы постучите и скажете, что вы служанка принцессы Конде и пришли вернуть денежный долг.

– Ночью?

– Франтина тупа и жадна. Услышав про деньги, она откроет вам даже в судный день.

– Но это деньги не ее.

– Тем более.

– Хорошо, а потом?

– Потом я ворвусь внутрь и загоню всех, кто там будет, в чулан. Вы в это время подержите их на прицеле. Вот, возьмите пистолет. Он не будет заряжен – эта публика перетрусит и так. Я же поднимусь наверх и обыщу комнату де Лиль, потом мы уходим.

– А если в доме засада?

– Придется бежать. Если меня схватят, не глупите и уходите одна. Дорогу помните?

– Помню… Кристоф… – вдруг екнуло под жестким корсажем «змеиного» платья.

– Ну, вот еще! – нахмурился Кристоф и одним сильным движением руки встряхнул девушку за плечо. – Прекратите этот бабий писк! Или вон отсюда! Я сам справлюсь!

– Нет, я готова. Идемте.

Кристоф достал из-за пазухи полумаску, надел ее, и подошел вместе с фехтовальщицей к дверям дома де Лиль. Услышав про деньги, хозяйка действительно сразу загремела ключами. Едва дверь открылась, де Белар рванул ее на себя и, обхватив оторопевшую женщину рукой, ввалился вместе с ней в прихожую. Женька наставила на хозяйку пистолет и держала испуганную женщину под прицелом, пока мушкетер не согнал вниз двух служанок и некого господина в нижнем белье, оказавшимся ее любовником.

Полуодетые домочадцы рассмешили фехтовальщицу. Происходящее напоминало скорее площадной фарс, нежели опасные реалии нападения на мирный дом, и, если поначалу девушка делала страшные глаза, серьезно целилась и тыкала пистолетом чуть ли не в лица, то вскоре стала с трудом удерживать смех. С облегчением вздохнула она только тогда, когда де Белар захлопнул за бедными пленниками дверь чулана. Потом он взбежал наверх, а Женька осталась в прихожей следить за ситуацией.

Было слышно, как де Белар ходит, как что-то загремело и упало… Раздалось чертыханье, запахло дымком… Вероятно, это горели письма Валентина. «Или это дневник? – подумала фехтовальщица. – Ну что ж… пусть горит и дневник». Женька вздохнула, потом подошла ближе к лестнице и так погрузилась в мир олицетворяющих беззаконие звуков, что не услышала, как открылась входная дверь, которую в пылу затеянной авантюры оба ее участника забыли закрыть на ключ. Девушка оглянулась даже не на шаги, а на чей-то чужой и неприятный запах.

– Приказываю стоять на месте, сударыня! – скомандовал худощавый и подвижный, словно паучок, мужчина в черной одежде. – Мое имя Альфред Марени! Королевская полиция! Отдайте оружие и следуйте за нами!

Но фехтовальщица, конечно, не послушалась, – она резко выставила вперед пистолет и закричала в сторону второго этажа:

– Королевская полиция! Уходите! Уходите!

– Жигон, наверх! – приказал Марени. – Равьер, Горже, возьмите ее!