Фея Темной

А потом боль кто-то забрал. Нет, далеко не всю. Ей по прежнему хотелось выть и кататься по полу, но теперь, помимо этого она ещё и начала осознавать происходящее. И эмоции. Оголённые нервы, словно громототводы молнии, ловили теперь уже чужую боль. А помимо боли тоску и решимость. Стэфан. Их связь вибрировала, как никогда ощутимая, и она всем существом чувствовала, как муж вытягивает из неё боль, отдавая обратно лишь безграничную любовь и… силу. Так много силы.

В своём сне она стояла посреди клубящихся сумрачных теней, что ластились к ней, выпрашивая ласку. Тело звенело, переполненное этой мощью, а внутри ворочалось что-то смутно знакомое и давно забытое, такое родное. Она горела, ощущая как свиваются новые магические связи, притягивая обратно то, с чем она уже простилась. И это было мучительно. Но, кажется, у Стэфана получалось.

Глотая слёзы благодарности, девушка зажмурилась и услышала жалобное ворчание. Её медведица очень соскучилась. Она стояла напротив на задних лапах и смотрела влажными бусинами тёмных глаз. Такая родная. И между ними сплетались многочисленные нити, мерцая, поглощая силу в немеряном количестве. Это было невозможным, невероятным, в голове не укладывалось, но тем не менее пооисходило. Мел закусив губу, рассматривала это чудо и не понимала. Её сил не могло хватить. Эта новая связь, она шла от неё, значит должна опустошать именно её, ведь затраты ощущались колоссальные. Её должно было выжать до дна, вытянуть весь резерв, но тот ощущался почти не затронутым. Может это сон? Такого не может быть. Медведица заворчала мотнула головой, будто указывая ей на что-то. Махнула когтистой лапой и Мелора обернулась. Чтобы увидеть стоящего на коленях Стэфана. Он склонился над её собственным распростёртым в пентаграмме телом. Низкий голос, так часто пробирающий её до мурашек, напевал незнакомое заклинание. Мужчина творил своё колдовство и отдавал свои силы ей. Неужели он настолько силён, что сможет это выдержать?

Она качнулась к нему и новообразовавшиеся связи застонали, натягиваясь, как струны, заставляя реветь испуганно медведицу. И Мел застыла, раздираемая между мечтой об исцелении и всё более ощутимой тревогой за любимого. Нити становились всё плотнее, возвращалось давно забытое ощущение внутреннего зверя. И это было бы так прекрасно, если бы не вид Стэфана, не его поникшие плечи и опущенная голова. Если бы не ощущение, что он…. Прощается. Сила продолжала напитывать её, а он всё не останавливался. И Мелора оледенела, осознав внезапно, что и не собирается. Он хочет отдать ей всё.

— Стой!!! Не смей!!! — закричала она и рванулась, что есть мочи.

Полный боли рёв её второй сущности, слился в одно с её собственным рыданием, когда девушка сама начала рвать ту связь, что так хотела вернуть. Стэфан уже даже не пытался её остановить. Он слишком далеко зашёл, слишком много отдал, чтобы осознавать происходящее. Нити словно сотканная за ночь паутина были ещё такими непрочными. Они не успели закрепиться, не успели стать реальными. Возможно вложенная в них сила ещё сможет вернуться к своему хозяину. Пальцы сминали это бледное кружево, безжалостно уничтожая теперь уже точно навсегда. И лишь на мгновение она замешкалась, встретившись взглядом со своей медведицей.

— Прости. Он мог бы быть нашим. Ты же чувствуешь. Я не могу его потерять. — плача, прошептала Мел, обрывая последнюю нить.

Уже разворачиваясь к поникшей фигуре мужа, она услышала прощальный рёв большого зверя, уходящего от неё навсегда. И в этом звуке было понимание и одобрение.

— Стэфан!!! — упав рядом с ним на колени, девушка попыталась оторвать его руки от пентаграммы. И прикипела взглядом к своему собственному лицу. Она спит. Это сон. Нужно проснуться. Немедленно.

Продравшись сквозь пелену наведённого сна, она чувствовала себя так, словно вынырнула из дна глубокого омута. И отчётливо поняла, что единственная причина, по которой это у неё вообще получилось, состояла лишь в том, что тот, кто удерживал её во сне, уже едва жив от потери сил. Распахнув резко глаза, выгнулась, делая глубокий вдох. Тело ломило от пережитой боли, голова пульсировала и трещала, как после ментального удара, но Мелора даже не подумала обращать на это внимание. Едва осознав, что она действительно лежит в пентаграмме, девушка перевернулась и с ужасом уставилась на завалившегося набок Стэфана. Скуля от страха, она поползла к нему, неуклюже загребая ногами по полу. Впилась пальцами в широкие плечи, толкнула безвольное тело, чтобы припасть ухом к груди. Сердце едва билось. С трудом сконцентрировалась на собственных силах и сплела диагностирующее заклинание, снова проклиная тот факт, что ни на секунду не целитель. Он умирал. Медленно угасал.

— Дурак! Дурак! Какой же ты дурак! Зачем ты это сделал? Я же не могу без тебя!!!

— Мела, девочка! Глупая…. — его губы едва шевелились. — Зачем ты всё испортила? Я больше не смогу…. Связь надо… нашу разорвать.

— Нет! Не смей! — она тряхнула его, испытывая животный ужас, сердце болело так, что дышать стало невозможно. — Не дам! Ты мой!