Fedina E_Malyi Lev 1

музыки и обессилела от ревности. Уходите! Я устала. Когда мы останемся вдвоем, совсем

вдвоем, чтобы никто не стоял между нами, все будет по-прежнему. Уходите. И дайте мне эту

возможность. Дайте мне шанс все исправить!

Алина сняла наконец туфли. Парик тоже. Они стояли вдвоем над столом с объедками и

букетами цветов, на полу валялись фантики и крышки от бутылок, было непривычно тихо и

пусто.

- Мне пора, - сказал Ричард.

- Что?! - она не поверила собственным ушам, - ты хочешь сказать, что сейчас уйдешь и

оставишь меня вот так?

- Извини, я понимаю, что у тебя день рождения... но мне действительно нужно идти.

- Лучше б его не было, такого дня рождения!

- Не сердись.

Ричард поцеловал ее, но даже это он сделал не как обычно, а с чувством долга. Она

теряла его. «Пропал, покинул, испарился, росою выпал на траву, водой сквозь пальцы

просочился...»

- Никуда ты не пойдешь! - Алина обвила его шею руками, - не пущу, не пущу, не пущу!

- Пойми же, я не могу оставлять ее одну.

- А меня можешь?

- Я на работе.

- Даже сейчас?

- Круглосуточно. Алина, пойми, я сам устал от этого.

- Ну, так останься! Ты же живой человек, а не машина! Тебе нужен отдых. Останься! Я

прошу тебя, я требую!

- Она ждет меня на стоянке.

- О, Боже!

Алина оттолкнула его, обошла зачем-то вокруг стола, чувствуя себя тигрицей в клетке.

Растерзать хотелось всех: и эту Зелу, и Ричарда, и себя самоё.

- Останься, - сказала она ужасным голосом.

Она умела передавать малейшие интонации, и он должен был понять, что если уйдет вот

так сейчас, случится что-то страшное.

- 78 -

- Ну что мне с тобой делать? - он вздохнул и взял ее за плечи.

- Останься со мной.

- Ты от меня требуешь невозможного. Зачем? Почему? Или просто не хочешь понять мои

проблемы?

- А ты? Хочешь понять мои проблемы?

- Я-то твои прекрасно понимаю, - усмехнулся он.

И снял пиджак.

Все было не так. Потому что он все равно должен был уйти потом, и ничем его было не

удержать. Потому что он торопился. Потому что его мысли были на стоянке, где ждала его

эта медуза, нагло влезшая в его жизнь. И потому что это было в последний раз. Алина

чувствовала, что никогда ему этого не простит: этой неприкрытой спешки, этого узкого

дивана в гостиной, рядом с грязным столом с объедками, этого небрежно задранного платья,

этого яркого беспощадного света.

Она потянулась к выключателю и погасила лампу, чтобы не видеть всего этого. Дом

погрузился не только в тишину, но и во тьму. Он умер. А вместе с ним и она сама.

Какое-то глубинное плотское чувство возникало в ней, но тут же гасло от обиды. Ничего

у нее не получалось. Ричард в последний раз вздрогнул и опустошенно замер, тоже получив

не самое большое удовольствие в жизни. Больше она ему ничего не сказала. Ни когда он

вышел из ванной, ни когда одевался, ни когда хлопнул дверью. Так и лежала на узком

диванчике, глядя в темный потолок и глотая слезы. И только глупая песенка вертелась в

голове.

«И ты умчишься поутру в карете,

Но боль мою разлукой не остудишь,

И я умру так просто, на рассвете,

Лишь потому, что ты меня не любишь...»

*****************************************

*******************30

Ричард выбежал на стоянку. Его модуль стоял в одиночестве. Зелы нигде не было.

Предчувствие было самое скверное. Он уже понял, что те полчаса, что отняла у него Алина,

обойдутся ему дорого, огляделся еще раз и плюнул с досады. Одна не хочет понять, другая не

может подождать... хотя чего там ждать, когда уже и свет погас.

Вокруг лежала предрассветная тишина и роса на траве. Мирно трещали сверчки. В

такую ночь хорошо было купаться, плыть на спине, раскинув руки, и смотреть на звезды.

Когда-то он это любил. Когда был молод, когда можно было все, и все было по силам, когда

не проступал озноб от взгляда на звездное небо, и оно не было еще ненавистным. Теперь

космос - для других. И ночные озера - для других. Для его сына и таких, как он. И любовь

для них же.

А от него требуется только послужить заслонкой, мощной и бесчувственной. И он это

сделает, помощники ему не нужны, лишь бы только ему не мешали! Но все получалось как

нарочно: обиженный Ольгерд исчезает из дома, влюбленная Ингерда улетает с Ясоном, он

уходит на минуту, чтобы проститься с Алиной, а та закатывает истерики, тоже по-своему

права...

- Зела! - крикнул он в последний раз и запрыгнул в модуль.

В доме горел свет, как раз в комнате Зелы. Она сидела на полу в разорванном платье,

держа на коленях голову мертвого Рекса, рядом валялся оплавленный и скрюченный Мотя.

Ричард замер в дверях, не веря своим глазам.

- Что тут произошло?!

Она вздрогнула и подняла на него безумные глаза. Только что, час назад и весь этот вечер

они были прекрасными, умными, грустными, проницательными и нежными, в общем,

- 79 -

самыми чудесными глазами, какие могут быть у женщины. Сейчас они стали просто

безумны. Ни проницательности в них не осталось, ни тайны. Только ужас. Он опоздал. Будь

он проклят, но он опоздал!

- Зела, с тобой все в порядке?

Она молча смотрела на него, и сведенные челюсти не давали ей сказать ни слова. Платье

было разорвано пополам, и на плечах и шее видны были какие-то синие пятна. Ричард