FEARS

Лишь один мальчик сидел у окна, разглядывая прелести чудной погоды. Он любовался красотой их августовского сада. Конец лета не был жарким, солнце не светило так радостно, как порой било оно лучами в воспоминаниях. Кучно стояли у каменного забора пышные деревья, рядом с которыми бегали временами радостные детишки. Единственные часы, когда на их лицах можно было увидеть улыбку. Ах, как бы хотел черноволосый оказаться там с ними! Сфантазировать себе кучу разных приключений или хотя бы попытаться вспомнить хоть что-то из прошлого, например, себя.

Внезапно его взгляд привлекла пританцовывающая девочка с корзинкой в руке, что пробегала вниз по небольшому склону к самому центру сада. Он рассматривал милое, круглое личико, прямые золотистые волосы, достигающие низ лопаток. Мальчик не мог оторвать от нее взгляда… Она отличалась от других своим сиянием, бледное солнце светило над ней ярче, чем над кем-либо другим. В том удушающем порыве чувств он готов был сам назвать её солнцем.

Быстро спустившись с подоконника, он побежал скорее в сад. И почти добежал до двери, но его перехватили.

– Стоять! – Путь ему преградила худощавая старая надсмотрщица в сиреневой вязаной кофте и пучком на голове из наполовину седых волос. – Я знаю, что тебя наказали. Даже не пытайся хитрить!

– Но…

– Никаких но!

– Это нечестно!

– Если хочешь жаловаться, то иди к мадам Фриск. Ко мне никаких претензий.

– Она сегодня в здании? – как-то смиренно и немного грустно спросил Питер.

– Да. Она в своем кабинете. – сухо произнесла она.

– Хорошо, спасибо, – грустно выдохнув, ответил мальчик.

– Пожалуйста… – Проворчала женщина, провожая сероглазого.

Мальчик уже топал по лестнице. Она была серой, во многих местах виднелись трещины, а то и осколки ступенек повыше. Здесь, в пролётах, всегда неприятно пахло, никто и не думал убраться в этих забытых всеми местах, но сейчас что-то делать было поздно, место впитало в себя запах, он уже стал частью здания, а значит стал частью воспоминаний.

И вот, наконец-то, он добрался до третьего этажа. Собравшись с духом, отпустив лишние мысли, он постучал в массивную резную дверь. Раздался глухой звук.

– Кого это там принесло? – послышался голос мадам.

– Э-это Питер Шэдоу. Добрый день, мадам Фриск, – сказал мальчик, чуть открыв дверь.

– Что тебе нужно, Шэдоу?

– Я бы хотел обсудить кое-что.

– Обсудить кое-что? Очень интересно… Хорошо, заходи.

Аккуратно закрыв дверь, Питер не робко зашел в кабинет. Осторожно подошел к столу мадам.

– Итак, что же ты хотел обсудить, мой милый мальчик? – натянутая улыбка мадам не внушала особого доверия. – Присядь…

Присев на краешек стула, он сказал:

– Меня не пускают на улицу к другим детям.

– Насколько мне известно, тебя наказали, Шэдоу. Наказали заслуженно.

– Произошла ошибка, мадам! Я был готов к уроку, меня, не выслушав, стали бить!

– Глупый ребёнок! Одно ясно – ты не был готов.

– Но…

Мальчик не успел даже сделать вдох, он умело подавлял в себе раздирающее чувство несправедливости.

– Ты должен быть благодарным за то, что тебя не лишили обеда, Шэдоу. Я правильно говорю?

Черноволосый сжал зубы ещё сильнее.

– Да, мадам, все верно. – смиренно опустив глаза, произнёс мальчик. Это было поражение. – Я вам благодарен.

Мадам закатила глаза, тяжело вздохнув.

– Это всё?

– Да, мадам. – глаза не поднимались.

Она пригрозила мальчику, чтобы он вел себя достойно, был тихим и слушался старших, иначе его никто отсюда не возьмёт, чего Питеру уж никак не хотелось.

Он продолжал рассматривать кафель под своими ногами, серьёзно сведя брови, покусывая губы от некого волнения. Тусклый лучик света из окна быстро скользнул по его тёмным волосам, бледной коже и серым глазам.

Где-то внутри старухи кольнуло. Где-то в месте, похожем на сердце. Кого-то очень знакомого напоминал ей этот чудаковатый мальчик.

Она быстро осмотрела ещё разок мальчика и сказала:

– Я от лица преподавателя прощу тебе на этот раз твой проступок, но знай, в следующий раз ничего подобного не будет.

На лице Питера моментально менялись эмоции. От удивления он перешёл к радости, от радости к серьёзной мине, от неё снова к удивлению, а от удивления снова к радости.

– После обеда можешь снова выходить на улицу.

– Большое спасибо, мадам Фриск, – Питер поднялся со стула, поклонился директрисе и пошагал к двери.

– Не за что, ступай уже…

– До свидания, – он быстро вышел и закрыл дверь.

То, как моментально изменилось старухино решение оставило странное ощущение внутри и некоторые подозрения, но постепенно, шагая по лестнице вниз, все неприятные ощущения и мысли ослабевали. Ослабевали они при мысли, что вскоре, уже сегодня, он сможет выйти в сад к той незнакомке.

Наступил обед. Дети с разных корпусов толпами шли в столовую. Питер следовал за своей группой мальчишек. Зайдя внутрь помещения, встал в очередь на раздачу и закрутил головой, ища взглядом своих друзей. Но за столом, где всегда садилась троица, никого не было. Это его не могло не смущать.

Очередь двигалась медленно, те, кто стоял дальше, давили впереди стоящих., из-за чего образовывалась толкучка.