Фауст

Таким образом, в художественных образах повести Тургенева получили развитие его взгляды, высказанные в статье о «Фаусте» Гете, но в ней же сказался и частичный отход писателя от его воззрений 40-х годов. «В „Фаусте“, — писал В. М. Жирмунский, — чтение трагедии Гете играет решающую роль в духовном пробуждении героини, в ее попытке моральной эмансипации и последующей катастрофе. Эпиграф из „Фауста“ Гете подчеркивает элемент пессимистического скепсиса и отречения, присущий творчеству Тургенева» (В. Жирмунский. Гете в русской литературе. Л., 1937, стр. 359). Однако субъективно-лирическая сторона в повести тонко сочетается с планом объективно-реальным и не противоречит ее социально-психологической правде. История любви героя повести Павла Александровича Б. и Веры Ельцовой дается в определенной обстановке (русский поместный быт) и обусловлена их характерами и понятиями, выработанными под воздействием окружающей среды и воспитания. Одна из причин печального исхода событий — несостоятельность героя, неспособного к решительным действиям, согласованию своих чувств, мечтаний и поступков. Это все тот же рудинский тип, близкий автору и одновременно уже не удовлетворяющий его. Другая причина трагической коллизии кроется во внутреннем мире героини, в противоречии между принципами, внушенными ей с детства, и проснувшимся в ней властным голосом чувств.

Повесть облечена в эпистолярную форму — это рассказ от лица героя в письмах. К этому приему Тургенев прибегал уже в «Переписке», где герои исповедуются в письмах друг перед другом. В «Фаусте» эта форма носит более емкий характер: излагаемый в письмах рассказ имеет новеллистическую композицию, включает в себя бытописание, портретные характеристики, пейзаж.

Характерной особенностью повести является обилие литературных образов и реминисценций. Кроме Гете и его трагедии «Фауст», которая определяет сюжет повести и играет столь существенную роль в судьбах героев, цитируются и упоминаются Шекспир, Пушкин, Тютчев. Героиня сравнивается одновременно с Маргаритой и с Манон Леско. Все это часто встречается и в других произведениях Тургенева (такое же, например, преображающее воздействие, как «Фауст» Гете на Веру, на героиню «Затишья» оказывает пушкинский «Анчар») и связано с более широким вопросом о роли литературной традиции в его творчестве (см. об этом в статье А. Белецкого «Тургенев и русские писательницы 30-60-х годов», в которой отмечается развитие в «Фаусте» ряда сюжетных и идейно-тематических мотивов произведений русских романтических писательниц Е. А. Гаи, E. H. Шаховой и M. С. Жуковой в ключе «новой» реалистической манеры Тургенева — Творч путь Т, Сб, стр. 156–162).

«Фауст» имел успех. Еще в незаконченном виде повесть понравилась Панаеву, Боткину и Некрасову, к которым Тургенев обратился за литературными советами. Проводив Тургенева за границу, где он должен был закончить работу над «Фаустом», Некрасов писал Фету 31 июля 1856 г.: «Ну, Фет! какую он повесть написал! Я всегда думал, что с этого малого будет прок, но, право, удивился и, разумеется, сильно обрадовался. У него огромный талант, и коли правду сказать — так он в своем роде стоит Гоголя. Я теперь это положительно утверждаю. Целое море поэзии, могучей, благоуханной и обаятельной, вылил он в эту повесть из своей души…» (Некрасов, т. X, стр. 287). Некрасов же сообщал Тургеневу позднее, после появления повести в «Современнике», о том, что «„Фауст“ сильно гремит» (там. же, стр. 301). Сам Тургенев писал В. П. Боткину 25 октября/6 ноября 1856 г. из Парижа: «Я получил из России письма мне то ворят, что мой „Фауст“ нравится…» (Т, Письма, т. III, стр. 23),

Сохранился ряд эпистолярных отзывов о «Фаусте», характеризующих восприятие повести в различных литературных кругах. П. В. Анненков, А. В. Дружинин, В. П. Боткин, представители «эстетической школы», высоко оценив лиризм повести, противопоставляли «Фауста» произведениям Тургенева с социальной проблематикой. Анненков «умилился», по собственному признанию, от «Фауста», потому что это — «свободная вещь» (Труды ГВЛ, вып. III, стр. 59). Дружинин, имея в виду соответственно «гоголевское» и «пушкинское» направления, приветствовал то, что Тургенев, как ему казалось, «не усидел» на Жорж Санд и пошел вслед за Гете (Т и круг Совр, стр. 194). В. П. Боткин в письме Тургеневу от 10 (22) ноября 1856 г. дает развернутый отзыв о повести. Выделив в творчестве Тургенева произведения объективного плана, подобные «Запискам охотника», «затрагивающие известную струну», и субъективные, в которых выражается «романтизм чувства», «высшие и благороднейшие стремления», Боткин считает последние более органическими для лирического по своему характеру таланта Тургенева, видит в них залог его будущего расцвета, начало которому положено «Фаустом». Успех «Фауста», — пишет он, — «на стороне натуры твоей, на симпатичности рассказа, на общем созерцании, на поэзии чувства, на искренности, которая в первый раз, как мне кажется, дала себе некоторую волю» (Боткин и Тургенев, стр. 101–103).