Фатальный ход

– И хорошо едят, – поддержала разговор Раиса, навалившаяся на жареный картофель с таким энтузиазмом, что только хруст пошел. – В горах прекрасный обмен веществ. Тот, кто занимается спортом, может не опасаться набрать лишний вес.

– Катаетесь на лыжах? – предположил закашлявшийся Бондарь.

– Лыжи – не мой конек, – призналась Раиса. – Кататься – катаюсь, но главное удовольствие доставляет мне бобслей. Это такие сани.

– Знаю. Прекрасный вид спорта. Садишься и мчишься вниз во весь опор. Весело и необременительно.

– Что значит необременительно? Бобслеист обязан обладать хладнокровием, безошибочным глазомером и равновесием.

– Полагаю, с равновесием у вас все в порядке, – сказал Бондарь. Чтобы скрыть улыбку, он опустил голову, и голос его звучал глухо.

– Да, я устойчива, – похвасталась польщенная Раиса. – Во всех отношениях. – Блудливо стрельнув глазами по сторонам, она негромко, но значительно уточнила: – Редко какому мужчине удается повалить меня на спину.

Воздержавшись от шутливого предположения, что Раиса успешно занимается борьбой сумо, Бондарь набил рот творожным пудингом. Она последовала его примеру. Вскоре ее подбородок и губы оказались перепачканными сметаной настолько, что смотреть на нее стало неловко. Подобная неопрятность граничила с вульгарностью.

Мысленно посоветовав ей учиться хорошим манерам, а не катанию на санках, Бондарь достал сигареты, но был остановлен резким замечанием Раисы:

– При девушках не курят.

– Они, что же, беременны?

– Какие глупости вы говорите! – Обветренные щеки Раисы приобрели кирпичный оттенок. – Просто мы поддерживаем здоровый образ жизни.

– Ну и шут с ними, с сигаретами, – беспечно произнес Бондарь.

Неожиданное смущение собеседницы его насторожило. Не старая же она дева, чтобы краснеть при невинном упоминании беременности. В чем же дело? Решив затронуть эту болевую точку немного позже, Бондарь умолк, прислушиваясь к обрывкам посторонних разговоров. Они были незатейливы, как мысли, бродящие в ветреных головках юных созданий:

…Эти лыжи, они словно заговоренные – постоянно убегают из-под ног, постоянно. У меня уже вся попа в синяках…

…Не переживай, до свадьбы заживет…

…Ой, девочки, наш Ахмет меня прямо замучил своими ухаживаниями. Так и пялится, так и пялится, а зубами скрежещет, аж страшно делается…

…Я вчера стою, вся такая, а он, весь такой, подходит и руку мне на сиськи – хлоп! Здрасьте, говорю, вы что тут, спятили все совсем?..

…От них лучше всего помогает обычный детский крем. Все эти одесско-турецкие «Нивеи» – тьфу, бурда на постном масле…

…Я хотела смягчить, а он сушит…

…Не бумага, а наждак прямо. Сплошное мучение…

И все в таком духе – обычная бессодержательная болтовня, которую можно услышать в кругу веселых, здоровых, не обремененных лишними знаниями и заботами девушек. Они вели себя раскованно и свободно, как непуганые пичужки, лишь на Раису изредка поглядывали, проверяя, чем занимается их опекунша. Та сосредоточенно доедала йогурт из трех составленных в ряд вазочек.

Бондарь, притворяясь поглощенным процессом вдумчивого чаепития, запоминал лица девчушек и старался понять, что заставило столь очаровательную компанию согласиться на добровольное заточение в заснеженной глуши? Как они представляют свое будущее? Чем дышат? Что, кроме молодости и соблазнительных форм, их объединяет?

Поначалу казалось, что все девушки ведут себя одинаково простецки и изъясняются на одном и том же вульгарном языке юных провинциалок, однако постепенно Бондарь выявил некую существенную разницу. Он слышал абсолютно разный говор: окающий, акающий, то по-сибирски распевный, то по-южному мягкий – одним словом, всякий, характерный не для столицы или Подмосковья, а для весьма отдаленных регионов.