Фаталити. Цена его успеха

Они обе понимают, что я права. В их глаза столько огня и жизни, но страх быть отвергнутыми и непризнанными мешает их потенциалу вырваться наружу. Я видела запись их выступлений и тренировок. И с первых минут поняла, что они способны на большее.

— Ладно, – взволнованно произносит Мия. – Давайте попробуем.

Они берут друг друга за руку, и мы направляемся в сторону парка. Говорим на отвлеченные темы, я узнаю их поближе. Они обе нравятся мне. Живые и амбициозные мечтательницы – я люблю таких.

Девочки – лучшие подруги с детства. И как оказалось, Ника тоже следила за мной, когда я вела активную социальную жизнь. Они начинают интересоваться моей жизнью: о том, где я живу и что преподаю. Когда узнают про Кипр, с воодушевлением расспрашивают о нём.

Когда мы входим в парк и доходим до главного фонтана, Мия с Никой вновь оседают: сковываются и смущаются. Я понимаю их. Тяжело контролировать волнение, когда попадаешь в непривычную для себя ситуацию. Но я хочу им помочь справиться с этим и показать, что мир не состоит из черных и белых красок, он многогранен и интересен.

— Выбирайте любую песню, под которую хотите начать танцевать.

Они переглядываются между собой и будто говорят друг с другом взглядом.

— Девочки, в чем дело?

— Выберете вы, – говорит Мия.

— Не сейчас, – отрезаю я. – Вам должно нравится то, что вы слушаете. Сегодня ваш самый главный помощник – это музыка. Так что, говорите, что любите?

— Последние недели мы тренируемся под «Фальшивую ноту», – говорит Ника.

— Отлично, – я тут же захожу в айтюнс, чтобы найти песню.

— Её поёт Ираклий Дадиани, – неуверенно добавляет она.

Я замираю на мгновение. Всё моё нутро начинает сопротивляться попытке ввести запрос в поиске.

Вспоминаю, как влюбилась в Ираклия, когда впервые услышала, как он поёт. Как плакала от счастья, когда он посвящал мне песни. Меня всегда накрывало волной мурашек от того, как красиво он умел признаваться мне в любви через своё творчество.

Прошло шесть лет. Я не знаю, о чём или о ком теперь его песни. И не уверена, что готова узнать.

С трудом беру себя в руки и набираю имя Ираклия и название песни в поисковой строке. Очевидно, раз девочки следили за мной, то знают, что меня связывало с этим музыкантом. И я не хочу показывать им свою слабость.

— Импровизируйте, танцуйте соло, взаимодействуйте. В общем, проживайте свою жизнь через танец, а я буду наблюдать, – даю указания и нажимаю на кнопку «пуск».

Из колонки, которая подключена к телефону, раздаются первые аккорды. Все струны внутри меня натягиваются до тугого предела. Я стараюсь унять волнение и бешеный стук сердца в груди, но это как пытаться остановить вращение земли.

Девочки медленно и неуверенно начинают танцевать. А я, услышав голос Ираклия, медленно рассыпаюсь на атомы. Слова песни, против моей воли, начинают просачиваться под кожу:

«На ощупь? — Нет, уверенным шагом.

Я иду по дороге, где нас уже нет.

И кто скажет, как избавиться от ядовитой заразы?

У души оказался предел.

.

И я вырвал сердце, кричал в пустоту у обрыва.

От бессилия падал и вновь взвывал.

Ты – фальшивая нота,

Фальшивая страсть.

Моя большая отрада, но лучше б тебя не знать.

.

Ты играла искусно с жизнями,

Актриса человеческих бед.

Танцевала у зеркала, словно я избранный,

И я летел в объятия, которых нет.

.

И вот подо мной родные изгибы,

На подушке струится прядь шелковых черных волос.

То ли это она,

То ли опять не с ней.

Я нахожусь у пропасти своих миражей.

.

И я вырвал сердце, кричал в пустоту у обрыва.

От бессилия падал и вновь взвывал.

Ты – фальшивая нота,

Фальшивая страсть.

Моя большая отрада, но лучше б тебя не знать.»

Я стою, затаив дыхание. Услышав спустя шесть лет, как поёт Ираклий, я погружаюсь в транс. Со мной происходит что-то невообразимое. Переплетение слов и музыки дурманят разум. От его голоса по всему телу расходятся вибрации. Такой соблазнительно-нежный, с благородно низким волнующим тембром и приятной табачной хрипотцой.

Его песни всегда проникали в самую глубь меня и выворачивали душу наизнанку. Эта не стала исключением.

Я вбираю в себя его голос, наполняюсь им. Но насколько красиво это для моих ушей, настолько больно сердцу.

Песня играет на повторе несколько раз. Девочки полностью отключаются от реальности. Танцуют каждая свою историю. Такие одновременно прекрасные и разные. Смотрю на них и с болью вспоминаю, как когда-то могла позволить себе танцевать так же под песни любимого.

Когда теряю надежду на то, что ситуация перестанет действовать на меня, словно яд, останавливаю девочек.

Люди, собравшиеся вокруг, начинают хлопать. Ника с Мией только сейчас замечают их. Искренне удивляются, начинают весело смеяться и благодарить.

— Умницы. Пять минут отдыха, – протягиваю им по бутылке воды. – Дальше я хочу увидеть, как вы будете взаимодействовать друг с другом на протяжении всей песни. Продолжайте импровизировать.

Кивнув взглядом, молча принимают задание, вновь оглядываются на прохожих и улыбаются.

— Вы можете нравится людям не только на сцене в ярком платье, с макияжем и автозагаром, – улыбаюсь искренне. – Вы прекрасны в любом виде и в любое время суток.