Фаталити. Цена его успеха

Я продолжаю молча нарезать овощи. Даже не знаю, что еще могу сказать – за меня это сделали.

— А как на личном? – спрашивает аккуратно женщина.

Я поднимаю взгляд на них двоих. Вижу, как бабушка позади Тины напрягается. Она знает меня. Знает, что не стыжусь своей связи с Янисом и спокойно могу о ней рассказать. Боится, что сейчас сделаю именно это.

— Если не хочешь расстраиваться и разочаровываться, то лучше не стоит говорить об этом, – улыбаюсь краем губ.

— Почему? Ты что стала этой? – спрашивает, понизив голос до шёпота и тянется ко мне. – Лесбиянкой?

Я начинаю заливисто смеяться.

— Боже, Тина. Пришло ведь тебе такое в голову.

Бабушку тоже развеселили слова женщины. И она благодарна посмотрела на меня, что я не стала откровенничать.

— Ну что? Я посчитала это логичным, после слов Тамары, что ты не хочешь семью, детей.

— Не хочу, потому что это должно быть по любви. Если когда-нибудь случится чудо, и я полюблю кого-то, то обязательно захочу и семью, и детей. Просто сейчас у меня другие приоритеты и цели, – улыбаюсь ей.

Она отвечает взаимностью. Не настаивает на дальнейшем разговоре и меняет тему.

На улице сегодня чудесная погода, и мы решаем позавтракать на улице. Накрываем на стол, садимся и наслаждаемся солнцем. Тина открывает бутылку вина для нас двоих, разливает по бокалам. Бабушка заваривает чай. Удивительно, за столом три разных поколения, но нам искренне интересно друг с другом. Каждая рассказывает что-то, что откликается в другой. Я с удовольствием слушаю их, они – меня. И мы не замечаем, как пролетает время.

И я бы назвала этот день одним из самых приятных за последние две недели, но из дома во двор выходит Ираклий, а за ним Соня.

Воцаряется тишина. Все меняются в лице при виде друг друга. Моё настроение катится к чертям. У девушки рядом с Дадиани – тоже. Она растеряно смотрит на меня, не понимает, что я делаю в этом доме.

Ираклий же держится уверено и бесстрастно. Подходит к матери, приветствует её, обнимает и целует. Демонстративно игнорирует меня, обходит и подходит к бабушке.

— Здравствуйте, Тина, – обращается к женщине Соня. – Решила зайти вместе с Ираклием, чтобы поздороваться.

Тина вместе с бабушкой встают из-за стола, чтобы поприветствовать гостей. Я же делаю вид, будто нахожусь на улице одна. Сижу, пью вино, доедаю завтрак, пока Ираклий знакомит бабушку с Соней. Представляет ей свою невесту.

— Не знал, что у тебя сегодня гости, – обращается Дадиани к маме.

— Я решила взять за традицию – завтракать вместе по утрам, пока моя девочка живёт по соседству, – Тина оборачивается и смотрит на меня с лёгкой улыбкой на губах. – Если бы ты позвонил перед приездом, я бы предупредила.

— Вы нас не представили, – вновь включает дурочку Соня, обращаясь к Тине и бросив взгляд на меня.

— Ираклий, у твоей невесты начальная стадия амнезии? – обращаюсь к мужчине. – Всё время забывает, кто я такая.

— Я ей завидую, – отвечает мне мужчина.

Я поднимаю бокал и с ухмылкой на лице добавляю:

— За ваше здоровье, – делаю глоток, не сводя глаз с мужчины, и встаю с места.

Взрослые что-то недовольно говорят, то ли мне, то ли Ираклию. Я не слышу. Под звук их голос захожу в дом и направляюсь к кухне.

Бабушке пора принимать таблетки. Иду набираю воду с графина, достаю из сумки контейнер с препаратами, расписанными по датам и времени, и замираю. Не хочу выходить обратно. Меня разламывает на части от присутствия Ираклия и его девки. Не хочу видеть его рядом с ней. Не хочу думать, что она смогла заменить ему меня. Дикая ревность и обида сжирают изнутри.

Я делаю глоток воды. Стараюсь потушить внутри себя все чувства, что начинают разжигаться в груди.

— Соня со мной. Заехал домой за клюшками, сейчас будем выезжать, – слышу голос Ираклия позади.

Обернувшись, вижу, что он говорит с кем-то по телефону и направляется на кухню. Я вновь беру графин с водой и наполняю стакан, который только что опустошила. Решаю вернуться на задний двор и проконтролировать, чтобы бабушка всё выпила.

Ираклий прощается с собеседником, подходит к холодильнику, открывает его, что-то ищет.

—Мам, холодной воды нет? – выкрикивает ей.

Но Тина оставляет его без ответа.

— Нет, – отвечаю вместо неё, стоя к нему спиной.

По инерции беру чистый стакан, наливаю туда воду. Добавляю лёд и молча протягиваю его Ираклию. Боковым зрением замечаю, что он отходит от меня. Не собирается ничего принимать из моих рук. Ожидала именно такой реакции, но поступить иначе не могла.

Я кладу этот стакан тоже на поднос. Беру его, делаю пару шагов, и в дом входит Тина.

— Моя девочка, – обращается она ко мне и несёт в руке мой телефон. – Тебе уже в третий раз звонит Янис, – сообщает она.

Я вижу, как сжимается челюсть Ираклия, при упоминании мужчины. Напрягаюсь. Тина подходит ко мне, кладёт мобильный на барную стойку и забирает из рук поднос.

— Хозяину всегда нужно отвечать на звонки, – бросает колко Ираклий в мой адрес, не удержавшись от язвительности.

— Это твой начальник? – наивно предполагает женщина, посмотрев на меня.

— Нет, не начальник, – отвечаю нехотя.