Фастфуд – Это Чудо

«Короче, Кира. Расклад такой. Под землей расположен отдельный мир со своими законами и особенными людьми. Может, слышала городские легенды о нём? Так вот, они частично правдивы. Мне, собственно, там сегодня и помогли, и припарка оттуда. Сначала я побывал в Пункте Промежуточной Помощи — это такое место, которое выручает находящихся в трудной ситуации подземцев. Там я встретил вроде бы знакомого мне человека, который представился, как Велор Дайконовский. Когда я спросил, встречались ли мы с ним, он ответил, что в этом мире — точно нет, а в другом — может быть. Я решил, что он ведёт речь про Верхний Мир и Подземелье. А ещё в момент спуска в Подземку я чуть не отключился, меня заглючило, и я увидел место, в котором я никогда не бывал, но в котором мне всё казалось смутно знакомым. И из нового видения я узнал, что это место зовётся Дайкон, и там живёт некий Велор, который перед какой-то Чисткой не покидает своего дома. Нет, Кира, это не бред. Нет, мне не пора завязывать с травой. Да, все так говорят. И что? Мне плевать, что я сойду с ума.»

Да, объяснять было совсем недолго, но мне не нравился диалог, который может случиться после того, как я закончу свой рассказ.

Я аккуратно приподнял своё плечо, чтобы осмотреть его. Кира уже залатала рану и наложила повязку. Я попробовал напрячь бицепс.

Уф, сука. Нет, рано ещё так забавляться.

Глава 27. Звонки близким и не очень

Кира взяла новую иглу в форме полумесяца с ещё несколькими сантиметрами хирургической нити и занялась рассечениями на лбу и брови.

Я тем временем вытащил раскладной телефон из кармана. Ужас, через что он со мной сегодня прошёл. В этом вся дохлая участь простых телефонов, которые используются для темных дел. Они видят и слышат многое, участвуют в жести, и стремительно заканчивают свою жизнь. Взрываются сверхновой, чтобы потом всё, что должно остаться тайным, исчезло вместе с ними в новообразовавшейся чёрной дыре. Мне кажется, что все эти заводы по производству одноразовых телефонов, знают, для чего они их изготавливают миллионами, а не тысячами. Корпорации и дешевые производители успокаивают себя и общественность рекламами в духе: «Идёшь в поход? Жаль терять свой Яблофон? Купи дешевый аппарат!» или «Ваш ребёнок похерил уже четыре сотовых? Жаль брать новый дорогой, но нужна связь? Наш одноразовый аппарат решит вашу проблему!».

Везде между строк скользят фразы: «Слышь, братан? На дело идёшь, и надо, чтобы мусора не отследили? Ну дык бери нашу простушку. В ней нихуя нет. Потом избавишься от неё сразу после дела и всё! Пальчики протереть только не забудь!».

Я включил аппарат, и он три раза пискнул, сообщая о количестве присланных мне сообщений.

С номеров, подписанных в телефонной книге соответствующими цифрами, пришли одинаковые смс-ки. Все отправили звёздочку. Это значит, что Губер, Домысел и Доцык благополучно добрались до безопасного места, и избавились каждый от своего телефона, перед этим отправив на все номера весточку о том, что они сбрасывают свою мобилу.

Я сжал в кулаке раскладной телефон, сломав его пополам в месте скрепления двух его частей. Раздался приятный хруст сломанной вещи. Обожаю ломать ненужные предметы, которые кто-то до меня собрал или построил. С разбега зарядить вертухой в голову снеговика, разбить стекло у выброшенной на помойку оконной рамы или нажать на кнопку, запускающую компактор, чтобы превратить старую тачку в аккуратный кусок металла.

Я бросил куски на столик мимо Киры. Она сопела надо мной и, высунув кончик языка, накладывала шов.

— Дай мобилу Ольке набрать, — попросил я её.

— Она на тумбочке. Подожди, закончу и принесу.

— Нет, щас принеси.

Она издала недовольный вздох и натянула иглу вместе с нитью.

— На! Держи. Вот так прямо держи не отпускай.

Я послушно держал на весу иглу с нитью в натянутом состоянии, пока Кира ходила за телефоном. Она сама начала звонок и сразу прекратила.

— Олька попросила, — пояснила Кира. — Сказала сбросить, а она сама перезвонит.