Фастфуд

Стремительный выпад дубиной. Не очень-то удобное оружие для колющих ударов, этого Француз не ожидал. А зря, ведь при должной сноровке можно неслабо заехать. Простенький мотоциклетный шлем треснул со звонким звуком, а Грешник, продолжая разворачиваться, почти не глядя, врезал назад на всю длину руки. И попал именно в тот момент, в который и загадывал, подловив Дрына, вновь ударившего в пустоту. Руки противника в этот момент опустились вслед за разогнавшейся булавой, прикрыться он не успел.

Окованный металлом конец оружия ударил по шее с такой силой, что Грешник едва удержал оружие в ладони. И завершив разворот, добавил перехваченным копьём, выпущенным, наконец, Французом. Да так удачно его направил, что сам поразился результату. Такое захочешь специально сделать — не получится.

Попал в распахнутый рот, не прикрытый деталями шлема. Голова Дрына очень удачно подвернулась после того, как под ней поразили опору. И челюсть вовремя опустилась. Может крикнуть хотел, может просто мышцы расслабились — неизвестно.

Да и неважно.

Важно то, что добавка этому противнику уже не потребуется, наконечник, похоже, прошёл через всю голову, уткнувшись в затылочную кость.

А вот Французу, похоже, следует ещё разок врезать.

Поэтому, вновь развернувшись, Грешник подался вперёд, вкладываясь всей силой и весом в такой удар, после которого устоять нереально.

Если, конечно, его пропустить.

Француз пропустил. Пропустил в лицо. Шлем у него дешёвый, простой по конструкции, мало что прикрывает, а сейчас ещё и расколотым оказался. Металл дубины врезал так, что брызги крови во все стороны разлетелись, изрядно испачкав Грешника.

В считанные секунды расправившись с обоими чемпионами, отошёл от них на три шага и повернулся к дальнему краю Ямы. Именно там застыла толпа обескураженных кастовых во главе с распорядителем. Ни крика, и хотя бы тихого слова с их стороны не доносилось. Замолкли одновременно, воцарилась тишина.

А ведь только что там хором орали так, что уши закладывало.

Указав на Беста дубинкой, Грешник насмешливо бросил:

— А других чемпионов нет?! Эти закончились!

— Тебе хана! Урод! — незамысловато выкрикнул какой-то красномордый толстяк.

Спускаться он не торопился, но его голос сработал как нажатие на спусковой крючок. Загомонили, заорали на множество голосов, кто-то засвистел, а кто-то даже начал колотить топором по стащенному с головы металлическому шлему, выбивая бездарное подобие боевого марша. Толпа, на глазах которой столь неожиданно и эффектно прикончили сразу двух фаворитов, возбуждалась всё сильнее и сильнее.

Надо отдать должное распорядителю, Бест попытался народ угомонить. Но куда там, он для них сейчас не существовал. Вот один начал протискиваться к краю, вздымая над собой вытащенный из ножен короткий меч, вот второй рвётся вниз, срывая с пояса топор. И вот уже десяток мстителей спускается, а за ними тянутся всё новые и новые.

Вот такие здесь «честные бои». Хотя чему удивляться? Грешника ведь предупреждали. О каких правилах можно говорить в таком месте?

Дерзкое мясо должно быть наказано.

Грешник стоял на противоположной стороне Ямы и, наблюдая за тем, как против него собирается немалая сила, спешно прикидывал, что предпринимать. Достать кое-что из поясной сумки и попытаться атаковать разозлённых кастовых, пока тех не набралось слишком много? Или развернуться и быстро забраться наверх?

Один шаг за край, и там его уже не достать — безопасная зона.

То, что никто из спустившихся не торопится хвататься за дистанционное оружие, провоцировало на первый вариант. То, что ни одно из трёх отражений в ходе поединка не сбили, провоцировало на это ещё больше. Сдерживаться больше не придётся, с гуанем в руках он сможет выкосить самых прытких, и только потом отступить. Да, риск имеется, но как же велик соблазн устроить любителям жестоких зрелищ нестандартный финал представления.

Но пока Грешник колебался, начали происходить другие события.

Неожиданные.

В яму посыпались люди. Нет, не те, которые проходили мимо пытавшегося их удержать Беста, а другие. Эти спускались с другой стороны. Сзади. Мрачные мужчины и женщины всех возрастов, почти все с плохоньким оружием, или даже вовсе безоружные. Лишь одна небольшая кучка выделялась вещами в лучшую сторону. Эти спустились в первую очередь и сейчас торопливо занимали позиции слева и справа от Грешника.

А один, шагнув вперёд, заслонил его собой, и, вскинув меч, крикнул:

— Стоять, уроды тупые! И это вы называете честными правилами?!

— Тарк, свали отсюда! Пошёл вон! — заорали из толпы.

А один, самый разозлённый, скорее всего немало проигравший из-за махинаций Беса, тоже вышел вперёд и, тряся топором, взревел:

— Я сюда пришёл убивать! И я просто так не уйду! Кто-то должен умереть!