Фастфуд

Ну а если и выкинет, три отражения повесить заранее Грешник не забыл.

Дрын, или как там этого носителя булавы звать на самом деле, приступил к делу без предисловий. Просто приблизился быстрым шагом и врезал, замахнувшись небанально: снизу и вперёд.

Грешник легко отпрыгнул и от этого, и от последующих ударов. Попытался было атаковать сам, но снова отступил, спасаясь от встречной атаки.

Толпа без особого энтузиазма выкрикивала насмешки и ругательства. Жертва, которая просто бегает от палача — это не очень-то зрелищно.

Минута прошла. Две. Три. Грешник продолжал отступать и почти не пытался атаковать. Плюс один раз попробовал парировать булаву, нарвавшись при этом на такой удар, что дубинку выбило из рук, отбросив шагов на десять. Пришлось мчаться за ней со всех ног, немало посмешив кастовых зрителей.

В общем, смотрелось это плохо. Корм по всем статьям уступал кастовому противнику.

Грешнику то, что он делал, не нравилось. Но Бес слёзно уговаривал тянуть как можно дольше, всеми силами показывая себя не с самой лучшей стороны. По его уверениям, жалкие пять минут такого спектакля могли в два раза поправить их материальное положение.

Но распорядитель столько ждать не захотел. Да и не мог, на него всё больше и больше давила недовольная толпа. Люди пришли сюда на кровь и смерть посмотреть, а не на то, как их фаворит гоняется за вертким и быстрым кормом.

Спустя минут десять, обругав кого-то последними словами, Бест выкрикнул:

— Ракета ведёт себя как ракета! Его невозможно догнать! Даём ему ровно минуту! Если не начнёт сражаться, как мужик, отправим вниз Француза! Пусть подержит Ракету для Дрына!

Толпа радостно взревела, а Грешник улыбнулся. Жаль, конечно, что не Драко, но второй чемпион тоже из банды Лорда, а к этим ребяткам у него повышенный градус нелюбви.

Дрын тоже улыбнулся и смахнул пот с доступного участка лица:

— Ну всё, бегунок, добегался.

Беззлобно высказался. Полностью уверен, что Грешник действительно добегался. И даже не в обиде на него за проволочки.

Добрейший человек.

Француз дрался с копьём, и это уже серьёзнее. Против такого оружия и уворачиваться сложнее, и разрывать дистанцию чревато усилением недовольства публики. Одно дело, когда в шаге от противника выплясывать приходится, другое, когда за три-четыре метра держишься. Плюс с двух сторон зажимают, не разгуляешься. Пришлось прибавить скорость, старательно притворяясь, что выжимает из себя остатки сил. И всё это с повышенной неуклюжестью, дабы не заподозрили, что на самом деле под маской жертвы прячется хищник.

Около двух минут Грешник носился по Яме, пока сиё действо не подошло к логичному для зрителей финалу. Он, наконец, позволил прижать себя к краю и выглядел при этом, как олень, до предела вымотанный загонщиками.

Впрочем, не сказать, что поведение полностью наигранное. В проклятом шлеме голова уже запеклась, пот чуть ли не литрами лился.

Увы, этот момент они с Бесом не предусмотрели.

— Похоже, Ракета прилетел! — во всю мощь глотки проорал распорядитель, сумев без мегафона пробиться через рёв толпы, почуявшей близость крови. — Мясо должно страдать!

Дрын перехватил булаву под свой коронный удар снизу и вперёд, а Француз, резко ускорившись, припал к земле в низком выпаде, чтобы нанизать жертву на копьё.

Но, естественно, никого он не нанизал. Это для зрителей, наверное, движения чемпионов выглядели молниеносными, а их атаки профессионально-смертоносными. Грешник плохо понимал, каким образом работает увеличение рангов навыков, зато точно мог сказать — если ты впервые взял в руки шест, хоть мешок символов слей, с киношным шаолиньским монахом тебе не сравниться. Да, ты можешь быть быстрым, да, твои удары будут сокрушающими, сильнейшими. Однако технику эти цифры добавляют гомеопатическими дозами.

Если вообще добавляют.

Оба противника в глазах Грешника выглядели самоуверенными дилетантами, ввязавшимися в дело, о котором не имеют ни малейшего представления. Да, скорость у обоих приличная, да, подставляться под их атаки чревато, но не будь на голове чёртового шлема, он бы мог часами кружить их по Яме. Ничего сложного.

Да они бы выдохлись до состояния выброшенных на песок медуз, не сумев хотя бы поцарапать.

Пора заканчивать.

Крутанувшись на пятке, Грешник увёл тело с траектории намечающегося удара булавой, ухватил левой рукой за наконечник копья, продолжая крутить корпус, с силой дёрнул оружие, одновременно притягивая себя к Французу и заставляя того податься ещё дальше вперёд, теряя равновесие. Сам виноват, надо уметь вовремя отпускать древко, а не цепляться за него, как тонущий цепляется за спасательный круг.