Фасс! О юных собаководах

— Очень просто: мы здесь на даче живем, а в лагерь так себе, просто шли к ребятам узнать, нет ли кого собаководов. А ты уж вообразила, что к тебе. А сама написать и не подумала.

— На даче? Здесь? До чего же это здо́рово! И Шустрого и Таймыру привезли? Ой, ребята, прямо поцеловать вас готова.

— Ну, это оставь при себе, — презрительно оказал Дима. — Пошли, Вовка, видно, тут ничего интересного нет.

— То через забор прыгать, а то… — негромко забормотал Вовка. — Лана, ты нам здо́рово нужна, — продолжал он, обращаясь к Лане. — Понимаешь, наши псы ведут себя по-свински. Увидали курицу, теленка, жеребенка и чуть всех не передушили.

— Жеребенка? — ахнула Лана. — Как же?

— Не жеребенка, а курицу.

— А! — облегченно вздохнула она. — Это не страшно, завтра приду к вам и мигом отучу.

— Это уж и моя мама отучала, — махнул рукой Вовка. — Ты лучше скажи, как надо сделать, чтобы они не бросались.

— Завтра, а то сейчас горн и линейка, — заспешила Лана. — Приходите завтра утром, и пойдем к вам. Или я сама приду. Ну, до завтра. Ой, как я рада!

— Чего же радоваться? — равнодушным тоном сказал Дима. — Не все ли тебе равно, Таймырка ли, Шустрый, или вот этот Трос?

— Глупый ты, Димка, ну чего злишься?

— И не думаю. Лене нашла время написать.

— Вижу, как не думаешь. Я тебе написала, честное пионерское, а вот ты мне не ответил.

— Не получал я от тебя письма.

— Ладно, завтра доругаетесь. — Вовка вырвал листок из блокнота. — Лана, держи записку с нашим адресом. Пошли, Димка.

— Только уж, пожалуйста, через калитку. Через забор в совсем исключительных случаях! — рассмеялась им вслед Лана.

— Что, не ожидал? — подсмеивался по дороге к дому Вовка. Но Дима только отмахивался.

Лана пришла рано утром.

— А, укротительница! — встретил ее Вовкин папа. — Вы что же, не только собак, но и ребят дрессируете? — подмигнул он на притихшего Диму.

— Иногда и взрослых, — серьезно ответила Лана, — когда они вести себя не умеют.

— Получил? — рассмеялась мама. — Не задевай молодежь!

— Да ну вас! Пойдем рыбу ловить, — позвал он Диминого отца.

— Идите, идите, — сказала мама. — А что ты в самом деле скучный, Дима? — подошла она к мальчику. — Дай-ка голову — не болит?

— Будешь скучный… — Тетя Муля с ложкой в руке вышла на террасу. — Всю ночь не спал, ворочался, ворочался, а потом писал что-то.

— Задачи решал, — выпалил наугад Дима и густо покраснел.

— Ну, ладно, — прервала разговор мама. — Показывай свое искусство, Лана, а то, смотри, собак на привязи держим. Спустить страшно.

— А Таймочка-то! Таймочка! Выросла как! А Шустрика и узнать совсем нельзя. Песики вы мои!

Щенки узнали Лану и с визгом бросились на нее, стараясь лизнуть в лицо. Лана, увернувшись, ловко щелкнула одного и другого по носу. Такого предательства щенки не ожидали и обиженно остановились.

— За что ты их?

— А как же? Они совсем не должны ласкаться к чужим. Это очень портит собак. Они знают меня хорошо и все-таки не должны ласкаться. Если шлепнуть их раз-другой, станут недоверчивыми.

— А наши взрослые обижаются, когда мы просим не ласкать щенят, — пожаловался Вовка.

— Очень глупо. Они же должны знать, что собак вы воспитываете не для того, чтобы у вас «собачки» были, а для армии, а там балованные любимчики не нужны.

— Это все и без тебя знают, а что же они должны своих кусать? — спросила тетя.

— Да кто же говорит кусать? Но не всем их ласкать надо. Вот про что я говорю. Вовка, бери Шустрого. У тебя есть парфорс?

— Есть! — И Вовка принес металлический ошейник с колючками внутри.

— Надень на Шустрого и отпусти поводок. Нет, нет, не совсем, конец держи в руках, вот так. Ну, теперь пойдем, посмотрим, есть ли где курица.

— Ему больно на парфорсе.

— Подожди немного, не торопись. Это то, что называется принуждением, понимаешь?

— Я-то понимаю, а Шустрый не очень. Смотри, он не хочет итти.

— Отпусти поводок совсем свободно. Вот курица. Ну, теперь будь внимателен: как только Шустрый бросится на нее — сейчас рывок поводком на себя и «фу».

— Фу! — грозным тоном произнес Вовка, и Шустрый, взвизгнув, опрокинулся на спину.

— Так собаку испортить можно. Не забудь, что им только седьмой месяц, а такие вещи проделывать надо с девяти месяцев. Я Тайму не буду так учить.

— Чудак Димка, ведь это не принесет вреда щенку с таким характером, как Шустрый.

— Ну, по-твоему, вообще ничего для них нет вредного. Тайма, фу, фу! — бросился он за Таймырой, которой удалось схватить курицу.

— Ну, вот видишь, — когда курица была спасена, сказала Лана, — а ведь Шустрый не погнался, значит, запомнил.

— Это случайно, — не сдавался Дима.

— Вовка, ну-ка, сними парфорс с Шустрого и подведи к курице.

Все с любопытством ждали, что будет.

Шустрый, отвернувшись, стал глядеть в другую сторону, но тут из-за угла вышел теленок. Шустрый, опрокинув Вовку, припустился за испуганным теленком, Тайма — за ним.

— Назад, назад! — надрывались ребята, но щенки с лаем гнались за удиравшим, с хвостом, задранным кверху, телком.