Фараон

Некоторое время они сидели бок о бок в неловком молчании, а потом Рамзес встрепенулся и показал свой металл. ‘Мы подумали, что ты захочешь помолиться вместе с нами.’

- Какая странная мысль!- Я выглядел удивленным. - Боги сами принимают решения, не советуясь с нами. На самом деле, очень часто они предпочитают делать прямо противоположное тому, что мы просим, просто чтобы продемонстрировать свое собственное превосходство.’

Рамзес вздохнул и посмотрел на Серрену с выражением "Я же говорил". Ее прекрасные глаза стали огромными, а затем, к моему ужасу, наполнились слезами. Я знаю, что она непревзойденная актриса, но я вздохнул с покорностью.

‘Ну хорошо, - сдался я. Угрюмое выражение лица Рамзеса сменилось ухмылкой, и в то же время слезы Серрены чудесным образом высохли. - В чем же суть наших молитв? Какова наша просьба к богам? Как будто я не знаю.’

‘Мы хотим, чтобы самые благожелательные божества надежно охраняли "Обещание Артемиды" и благополучно доставили ее к причалу в Порт-Гитионе, - серьезно сказала мне Серрена. ‘Также мы хотим, чтобы они присмотрели за нашими голубями и благополучно доставили их обратно к нам, сохранив в целости послания от моих родителей.’

‘Вот так просто?- Спросил я. ‘Очень хорошо. Может быть, мы встанем в круг и возьмемся за руки?- У Серрены прекрасные мягкие руки, и мне нравится их держать.

Каждый из нас прикинул, сколько времени потребуется Артемиде, чтобы спуститься по Нилу к морю, а затем пересечь половину Великого Срединного моря до Порта Гитион; затем Гуротасу и Техути, чтобы прочитать и ответить на наши письма в новом Codis Brevus Серрены, и, наконец, запустить голубей, чтобы они совершили опасный полет обратно в Сад Радости. Серрена рассчитывала на пятнадцать дней, Рамзес -на более реалистичные двадцать, а я - на двадцать три, но только если боги будут в покладистом настроении.

Дни пролетали со скоростью покалеченных черепах; сначала была превышена оценка Серрены, а затем двадцать дней Рамзеса с ясным небом над головой. Даже я впал в уныние, и мои кошмары были полны облаков грязных перьев убитых птиц. Но ровно на двадцать третье утро после отплытия шлюпов боги наконец смягчились, и небо над замком, казалось, стало голубым и пурпурным от возвращающихся голубей. Мы пересчитали их вслух, когда они один за другим впорхнули в свои гостеприимные голубятни.

Мы ожидали, что Гуротас и Техути отпустят их потихоньку, а может быть, и по двое-трое, когда им нужно будет сообщить что-то важное. Но наше изумление росло в такт с нашим фактическим количеством птиц, пока мы не достигли числа тридцать шесть, и мы молча уставились друг на друга.

Нас поразили два момента. Во-первых, Гуротас и Техути одной могучей волной отправили к нам все тридцать шесть птиц, а во-вторых, каждая из них пережила опасности своего полета.

- Только моя дорогая мама могла проигнорировать мою просьбу и написать так много.- С благоговением произнесла Серрена. Естественно, я чувствовал себя обязанным встать на защиту женщины, которую люблю.

- Ну же, Серрена. Вам не кажется, что вы немного несправедливы к прекрасной женщине, которая родила вас?’

- Сравните страницы моей матери с номером, присланным моим отцом!- она бросила мне вызов. Так я и сделал.

Тридцать две страницы были исписаны красивыми разноцветными иероглифами Техути. Она легкомысленно проигнорировала предложение дочери о краткости. Большая часть ее ответов была в рифмованных стихах, и я был вынужден признать, что многое из этого было действительно довольно умно. Она прославляла тот факт, что ее дочь Серрена пережила мучительное похищение Панмаси и последующее тюремное заключение и унижение со стороны Аттерика. Она превозносила мужество и стойкость Серрены и с нетерпением ожидала их воссоединения. Она спросила, не забыл ли озорной старый Таита отдать Серрене синий меч, который она послала, и велела ей держать клинок острым, посоветовав, как это сделать. Она заверила Серрену, что платье для ее свадьбы с Рамзесом наконец-то готово и действительно великолепно. Ей очень хотелось увидеть ее в этом платье. Затем она дала ей несколько рецептов приготовления певчих птиц, запеченных в меду и глазированных угрях, и попросила разрешения Серрены подать их гостям на свадьбу. Наконец она закончила тем, что посетовала на нехватку места на крошечных листках папируса для дальнейших новостей, и повторила свою любовь и сердечные пожелания для дальнейшей безопасности ее дочери и процветающего хорошего здоровья. Наконец она потребовала, чтобы Серрена прислала ей еще много голубей, потому что у нее было гораздо больше важных новостей, которые она просто обязана была сообщить, включая тот факт, что жена Хьюиссона родила мальчика.

Напротив, четыре страницы, присланные Гуротасом, были шедеврами краткости и ясности, работой великого и опытного солдата. Они были написаны в Codis Brevus, разработанном Серреной и усовершенствованном мною.