Фараон

- А кто был этот бог? Он сказал тебе, кто он такой?- Спросил я, и она покраснела еще ярче и опустила голову, не в силах смотреть мне в глаза. Какое-то время она молчала, а потом заговорила так тихо, что я не мог разобрать слов.

- Пожалуйста, говори громче, Техути. Кто же это был?- Снова потребовал я.

- Он сказал, что он Аполлон, бог плодородия, музыки, истины и исцеления. Я поверила ему, потому что он был так красив.’

Я глубокомысленно кивнул. Конечно, я мог бы добавить к тому короткому списку его достоинств, который она мне перечислила. Аполлон также является богом похоти и гнева, вина и пьянства, болезней и лжи среди бесчисленных других добродетелей и пороков.

‘Конечно, вы с Аполлоном спаривались друг с другом.’ Я сформулировал это как констатацию факта, а не как вопрос. Она смертельно побледнела.

‘Это был сон, разве ты не понимаешь, Тата? - Ее голос стал пронзительным от боли. - Ничего из этого не было реальным. Серрена - дочь моего мужа, а я - его целомудренная жена. Я люблю своего мужа, и я люблю свою дочь, а не какой-то призрак с Олимпа или из преисподней.’

Я смотрел на нее с молчаливым состраданием, углубленным любовью. Она вскочила на ноги и подбежала ко мне. Она бросилась к моим ногам и обхватила руками мои колени, уткнувшись лицом мне в колени.

- Прости меня, мой дорогой Тата.- Ее голос был приглушен подолом моего халата. ‘Все это был сон, и я не могла контролировать то, что произошло. Это была магия и колдовство. Я была перышком, унесенным катастрофой . Это было ужасно и великолепно. Он наполнил каждую часть моего тела и разума невыносимой болью и невероятным наслаждением, ослепительным золотым светом и темнотой пустоты. Он был невероятно красив, но ужасен и отвратителен, как грех. Это длилось всего одно мгновение и тысячу лет. Я почувствовала, как он поместил чудо, которое было Серреной, в мое лоно, и я радовалась этому. Но это была не реальность. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за мои грехи, Таита?’

Я нежно погладил ее по волосам, и они показались мне шелковыми под моими пальцами, когда я прошептал ей: "Мне нечего прощать, Техути. Твой муж и твоя дочь - все это реальность, а все остальное - тени. Держи их близко к сердцу и лелей их, и никому не рассказывай о своих странных и фантастических снах. Забудь, что ты вообще мне сказала.’

Подготовка к свадьбе Рамзеса и Серрены заняла даже больше времени, чем предполагал Гуротас. За это время нам пришлось вести две неожиданные маленькие войны. Гуротас и Хуэй стремились покорить все острова и земли, окружающие Киклады и Южное Эгейское море, но после тридцати лет почти непрерывных войн эта задача не была выполнена и наполовину. Как только один архипелаг был взят под контроль, другой восстал на противоположном конце Империи короля Гуротаса. Кроме того, персы постоянно усложняли и запутывали этот вопрос. Там, где они обнаруживали слабость, они быстро пробирались внутрь и перерезали несколько глоток, затем наполняли свои корабли добычей и исчезали так же внезапно, как и появились; обратно в свои обширные и таинственные владения, колеблющиеся на восточной окраине мира.

‘Они всего лишь необразованные дикари и безжалостные пираты, - возмущенно сказал мне Хуэй.

‘Вероятно, они говорят то же самое о нас, - резонно заметил я.

‘Мы первопроходцы и строители империи, - высокомерно возразил он. - Наша судьба - цивилизовать мир и править им во имя истинных богов, которым мы поклоняемся.’

‘Но вы и ваши люди любите хорошую драку не меньше любого дикаря, - возразил я. ‘Ты сам мне об этом говорил.’

‘Есть только одна вещь, которой мой народ наслаждается больше, чем хорошей битвой, и это - хорошая пирушка, - признал Гуротас. ‘Я намерен устроить им самую большую, самую дикую и самую знаменитую свадьбу, о какой только можно мечтать, и которую ни один мужчина не захочет пропустить.’

Я одобрительно кивнул. ‘Тогда, пока ваши гости еще не оправились от избытка хорошего вина и богатой еды, вы можете спокойно узурпировать их королевства.’

- Мой дорогой Таита, я всегда восхищался твоей политической проницательностью. Гуротас погладил бороду и рассеянно улыбнулся.

- Если бы твоя прелестная дочь Серрена выбрала себе в мужья одного из вождей острова, она нажила бы себе врагов среди остальных пятнадцати, но так все шестнадцать становятся твоими союзниками и вассалами. Хотя она так молода, она мудра не по годам.’

‘Я могу только повторить свое последнее утверждение о тебе, Таита. Гуротас продолжал улыбаться. ‘Ты всегда мог видеть путь вперед с большой ясностью.’

Хотя мы были вдвоем, я понизил голос, и Гуротасу пришлось наклониться поближе, чтобы услышать, что я скажу дальше. - С этими шестнадцатью союзниками за вашей спиной аннексия нашего Египта и наказание тирана Аттерика Туро становится возможным.’

‘Должен признаться, я думал об этой возможности. Кто, по-твоему, заменит Аттерика на посту фараона в Луксоре, Таита?’

‘Ты - очевидный выбор, - ответил я без колебаний, но он усмехнулся.