Фараон

– Надо поскорее избавиться от чужеземных полков, – заявил Мефрес, – они дороги, ни к чему не пригодны и учат наш народ безбожию и неповиновению. Уже сейчас многие египтяне не падают ниц перед жрецами… Мало того, некоторые дошли до того, что грабят храмы и гробницы… Поэтому – долой наемников! – с жаром повторил Мефрес. – Стране они причиняют только вред, а соседи подозревают нас во враждебных замыслах.

– Долой наемников! Разогнать мятежных язычников! – поддержали жрецы.

– Когда пройдут годы и ты, Рамсес, вступишь на престол, – продолжал Мефрес, – ты выполнишь этот святой долг по отношению к государству и богам.

– Выполни это!.. Освободи народ свой от неверных! – взывали жрецы.

Рамсес склонил голову и молчал. Вся кровь отлила у него от сердца: ему казалось, что земля уходит из-под ног.

Разогнать лучшую часть его войска? Ему, который хотел бы удвоить армию, а храбрых наемных полков иметь вчетверо больше.

«Они безжалостны ко мне!» – подумал он.

– Говори же, посланец неба! – обратился к Пентуэру Мефрес.

– Я назову вам, святые мужи, – продолжал Пентуэр, – два бедствия, от которых страдает Египет: сократились доходы фараона и уменьшилась его армия.

– Что там армия!.. – пробурчал верховный жрец, пренебрежительно махнув рукой.

– А теперь, милостью богов и с вашего соизволения, я покажу вам, почему так случилось и почему это будет продолжаться и впредь.

Наследник поднял голову и посмотрел на говорившего. Он давно уже позабыл о человеке, которого истязали в подземелье.

Пентуэр сделал несколько шагов вдоль амфитеатра. За ним последовали и высокие духовные мужи.

– Вы видите эту длинную узкую полосу земли, заканчивающуюся широким треугольником? По обеим сторонам полосы лежат известняки, песчаники и граниты, а за ними тянутся пески. Посредине течет струя, которая в треугольнике разветвляется на несколько рукавов.

– Это Нил! Это Египет! – воскликнули жрецы.

– Посмотрите, – воскликнул Мефрес, – вот я обнажаю руку: вы видите эти две синие жилы, идущие от локтя к ладони? Разве это не Нил с его каналами, который начинается против Алебастровых гор[56] и тянется вплоть до Фаюма? Теперь посмотрите на тыльную часть моей кисти: здесь столько жил, на сколько рукавов разветвляется эта священная река за Мемфисом. А мои пальцы – не напоминают ли они число рукавов Нила, которые впадают в море?

– Великая истина! – восклицали жрецы, осматривая свои руки.

– Так вот я говорю вам, – продолжал с воодушевлением верховный жрец. – Египет – это след руки Осириса. На эту землю великий бог возложил свою руку: в Фивы упирался его божественный локоть, пальцы касались моря, а Нил – это его жилы. Нужно ли удивляться, что мы называем нашу страну благословенной.

– Несомненно, – шептали жрецы, – Египет – это явный отпечаток руки Осириса.

– А разве, – вмешался наследник, – у Осириса семь пальцев на руке? Ведь Нил впадает в море семью рукавами.

Последовало молчание. Его прервал Мефрес, обратившийся к Рамсесу с благодушной иронией.

– Неужели ты думаешь, юноша, – сказал он, – что у Осириса не могло быть семи пальцев, если б он того пожелал?

– Разумеется, – поддакнули жрецы.

– Продолжай, славный Пентуэр, – вмешался Ментесуфис.

– Вы правы, святые мужи, – продолжал Пентуэр, – эта струя со своими разветвлениями представляет собою образ Нила, узкая полоса травы, окруженная камнями и песком, – это Верхний Египет, а треугольник, пересеченный жилками воды, – подобие Нижнего Египта, обширной и самой богатой части государства. Так вот, в начале царствования девятнадцатой династии весь Египет, от Нильских порогов до моря, насчитывал пятьсот тысяч мер земли. И на каждой мере земли жило до шестнадцати человек: мужчин, женщин и детей. Но в течение четырехсот последующих лет почти с каждым поколением у Египта убывала часть плодородной земли.

Оратор подал знак. Десятка полтора молодых жрецов выбежали из строения и стали засыпать песком отдельные участки травы.

– С каждым поколением, – продолжал жрец, – убывала плодородная земля, и узкая ее полоса суживалась еще больше. Сейчас, – тут оратор повысил голос, – наша страна вместо пятисот тысяч мер пользуется только четырьмястами тысячами мер… Другими словами, за время царствования двух династий Египет лишился земли, которая прокармливала около двух миллионов человек!

Среди присутствующих снова поднялся ропот изумления и ужаса.