Far Beyond a Promise Kept (СИ)

— Двенадцать лет — это долгий срок, неудивительно, что я мог о чем-то забыть, — нашел себе оправдание Дамблдор. — К счастью, я искренне сомневаюсь, что даже Министерство функционирует настолько плохо, чтобы позволить сбежавшему преступнику заявить права на опеку.

— Нет, — вздохнув, сказал Снейп. — Но он может завершить бумажную работу, что в дополнение к опеке над Поттером даст ему полный доступ к его счету, который, по моим чудесным воспоминаниям о Джеймсе Поттере, едва ли пуст.

— Не думаю, что счета Блэков тоже пустуют, — задумчиво произнес Дамблдор.

— Дело не в этом, — пробурчал Снейп.

— В любом случае гоблины не дадут Сириусу Блэку доступа к гарриному счету.

— Правда? — спросил Снейп с усмешкой. — Люциус Малфой дважды оказывался в Азкабане, и, заверяю вас, он знал о том, что происходит с каждым кнатом, сиклем и галлеоном на его счетах.

— Что ж, — произнес Дамблдор, хотя, судя по его виду, он тоже пытался сдержать улыбку. — Почему-то мне не кажется, что Сириус Блэк будет давить на те же кнопки, что и Люциус Малфой.

— Нет, — согласился Снейп, доставая с полки слева от себя банку с глазами жуков. — Но тот факт, что Сириус Блэк был назван Поттерами крестным отцом мальчика, остается неизменным, и гоблины об этом знают.

— Жаль, что хорошие мысли частенько приходят с запозданием, — вздохнул Дамблдор. — Хотя ты прав, эта проблема требует немедленного решения. Есть идеи?

Фыркнув, Снейп уселся на высокий стул, задрав ноги на перекладину между его ножек.

— Кажется, Поттер очень нравится бывшему эльфу Малфоев, — задумчиво произнес он.

— Северус, — одернул его Дамблдор. — Ремус Люпин? В конце концов, он был близким другом Джеймса и Лили…

— А еще он оборотень, — рявкнул Снейп. — Неприемлемо.

— Ты прав, — сказал Дамблдор, игнорируя грубый тон зельевара. — Министерство никогда этого не позволит. Я, увы, слишком стар и занят надвигающейся войной.

Он умолк, думая о чем-то про себя, в то время как Снейп молча сидел за рабочим столом. На противоположной стене висела периодическая таблица элементов, на которую он и уставился, подавляя желание высказать Дамблдору, что не он один тут предчувствовал надвигающуюся битву.

— Полагаю, кто-то из членов Ордена, вроде Уизли или тебя самого, подошел бы на эту роль лучше всего.

Это должно было бы побудить Снейпа устроить скандал с криками и проклятьями в адрес призраков прошлого. Но он учил Поттера с лета и по-прежнему отказывался мириться с тем, что ребенок Лили стал мишенью, в то время как он дал слово защищать его.

— Я бы не стал возражать, хотя процесс сокрытия этой информации будет походить на кошмар, — спокойно ответил Снейп, беря нож и приступая к подготовке следующего ингредиента. Не часто ему доводилось видеть удивление на лице директора, а потому он весьма наслаждался слегка пораженным молчанием, которое повисло в комнате. — Я бы посоветовал вам спросить Поттера, кого бы он предпочел увидеть в этом качестве. Ваше последние решение относительно места его проживания оказалось не слишком принятым для него.

— Да, это так. Но когда-нибудь ты поймешь, что очень сложно отказать себе в том, что, по твоему мнению, будет лучше для кого-то, — сказал Дамблдор с пристыженным видом, на который ему все-таки хватило совести.

— Вы так думаете? — спросил Снейп, быстро работая ножом. — Это касается всех студентов или только его?

Снейп не стал упоминать об ошибках своей юности и о том, с какой легкостью он бросил все свои планы на жизнь, которые они с Лили строили в детстве. Для этого потребовалась лишь одна холодная весенняя ночь и осознание того, что его жизнь и безопасность не стоили того, чтобы отстранить от занятий, что уж говорить об исключении, двух проказливых студентов.

И снова, как Снейп и ожидал, Дамблдор не стал извиняться.

— Я спрошу Гарри о том, чего он хочет, — вместо этого сказал Дамблдор, словно знал, что его шанс оправдаться за неправильное решение относительно проделки Блэка и Поттера уже давно был утерян.

Снейп кивнул и дождался, пока директор дойдет до двери.

— Он может вызывать телесного патронуса, — как бы невзначай сказал Снейп, изображая глубокую заинтересованность в своем зелье, но самодовольство в его голосе было совершенно неприкрытым. Он ждал, что Дамблдор удивиться или, может, подколет его насчет потенциала стать хорошим учителем, а потому продолжал улыбаться в повисшей тишине.

— Прекрасная работа, Северус, — сказал Дамблдор, и в голове Снейпа промелькнула мысль, что в голосе директора почему-то прозвучала гордость. — Я вновь серьезно недооценил тебя.

— Вы сомневались в мой способности учить его? — холодно спросил Снейп.

— Нет, — ответил Дамблдор, и Снейп услышал в его голосе улыбку. — Кажется, я неверно оценил и твое, и его упрямство.

* * *