Фантомы

Все остальные переходили в это время от одной стенки к другой, стараясь не попадать в объектив аппарата. Вначале все должно было быть сфотографировано, только потом можно было приступать к расследованию. Что ж, полиция, прибывая на место преступления, обычно тоже следует этому правилу.

Когда одетые в свои космические скафандры ученые переходили с места на место, их прорезиненные костюмы издавали визжащий звук, а тяжелые ботинки громко стучали по выложенному кафелем полу.

– Вы все еще полагаете, что это похоже на обычное бактериологическое заражение? – спросил Брайс генерала.

– Не исключено.

– В самом деле?

– Фил, вы тут у нас специалист по нервно-паралитическим газам, – проговорил генерал. – Вам не приходит в голову то же самое, что и мне?

– Пока еще рано что-нибудь утверждать категорически, – на вопрос генерала ответил человек, на шлеме которого было написано: «ХОУК». – Но мне кажется, что мы имеем тут дело с нейролептическим отравлением. А кое-какие детали – и прежде всего проявленное тут крайнее психопатическое насилие – заставляют меня думать, не сталкиваемся ли мы тут с применением Т – сто тридцать девять.

– В высшей степени вероятно, – согласился Копперфилд. – Я сразу об этом подумал, как только мы вошли сюда.

Нивен продолжал фотографировать, и Брайс спросил:

– А что такое этот Т – сто тридцать девять?

– Один из основных нервно-паралитических газов в арсенале у русских, – ответил генерал. – Полное его обозначение «Тимошенко – сто тридцать девять». Назван так по имени Ильи Тимошенко, ученого, который изобрел этот газ.

– Хорошую память оставил он о себе, ничего не скажешь, – с сарказмом произнес Тал.

– Большинство нервно-паралитических газов вызывают наступление смерти в течение интервала от тридцати секунд до пяти минут после контакта газа с кожным покровом, – сказал Хоук. – Но Т – сто тридцать девять не столь милосерден.

– Милосерден?! – пораженно воскликнул Фрэнк Отри.

– Т – сто тридцать девять не просто убивает, – объяснил Хоук. – Обычная смерть от отравляющего газа действительно может показаться актом милосердия по сравнению с тем, что делает этот газ. Т – сто тридцать девять принадлежит к числу отравляющих веществ, которые военные называют деморализующими.

– Он проходит через кожу и попадает в кровь меньше чем за десять секунд, – добавил генерал Копперфилд, – потом доходит вместе с кровью до мозга и мгновенно вызывает в его клетках необратимые изменения и нарушения.

– На протяжении первых четырех-шести часов после поражения, – продолжал Хоук, – жертва полностью сохраняет и физические силы, и способность действовать. В этот период страдает только ее мозг.

– Возникает параноидальное умопомешательство, – сказал Копперфилд. – Теряется способность логически мыслить, появляются чувства страха, ярости, утрачивается эмоциональный самоконтроль, возникает сильнейшая мания преследования, ощущение, будто абсолютно все замышляют против вас нечто очень скверное. И все это происходит на фоне развивающейся тяги к насилию. Короче говоря, шериф, газ Т – сто тридцать девять на период от четырех до шести часов превращает людей в роботов-убийц. Они начинают нападать друг на друга и на тех, кто находился вне зоны поражения и не подвергся воздействию газа. Можете себе представить, какое деморализующее влияние все это окажет на противника.

– Да уж, действительно, – проговорил Брайс. – А доктор Пэйдж вчера вечером первым делом предположила что-то подобное: что какие-нибудь мутанты-бактерии могли вызвать гибель одних людей, а других превратить в свихнувшихся бешеных убийц.

– Т – сто тридцать девять не болезнь, – немедленно уточнил Хоук. – Это нервно-паралитический газ. И, честно говоря, лично я предпочел бы, чтобы причиной всего здесь случившегося и в самом деле оказалось газовое нападение. Потому что, после того как газ рассеялся, никакой угрозы больше нет. Распространение бактериологического заражения предотвратить гораздо труднее.

– Если это действительно был газ, – сказал Копперфилд, – то он уже давным-давно рассеялся, но следы его должны были остаться буквально на всем в виде мельчайших капелек конденсата. Это мы выясним очень быстро.

Они прижались к стене, чтобы пропустить Нивена с его фотоаппартом.

– Доктор Хоук, вы сказали, что первая стадия поражения газом Т – сто тридцать девять продолжается от четырех до шести часов. А что потом? – спросила Дженни.

– Ну, – ответил Хоук, – вторая стадия летальна. Она длится от шести до двенадцати часов. Она начинается с распада эфферентных нервов и заканчивается параличом двигательных и дыхательных центров мозга.

– О господи! – проговорила Дженни.

– И что все это значит в переводе на обычный язык? – спросил Фрэнк.