Фантомы

Несмотря на весь этот бедлам, в городе не собралась еще даже половина ожидавшегося количества журналистов. Многие представители прессы Восточного побережья и иностранные журналисты находились еще в пути. Для местных властей, которые пытались как-то справиться и с кризисом, и с неразберихой, главные трудности были еще впереди. К полудню понедельника здесь начнется настоящий цирк.

Глава 22 Утро в Сноуфилде

Как только рассвело, у шлагбаума на шоссе в том месте, где стояло внешнее ограждение зоны карантина, появились два небольших фургона, которыми управляли люди из отдела дорожной полиции штата Калифорния. В фургонах были коротковолновая радиостанция и два электрогенератора с бензиновыми движками. Машины пропустили через шлагбаум, они проехали примерно полпути по четырехмильному шоссе на Сноуфилд и остановились на обочине. Тут их и оставили.

Когда полицейские, сидевшие за рулем в этих фургонах, вернулись назад к шлагбауму, оттуда в департамент полиции в Санта-Мире – где был штаб операции – передали по радио сообщение, что машины оставлены. Штаб, в свою очередь, сообщил об этом Брайсу Хэммонду в гостиницу «На горе».

Тал Уитмен, Фрэнк Отри и еще двое полицейских сели в свою машину, доехали до середины шоссе и забрали оставленные там фургоны. Все эти сложные манипуляции нужны были для того, чтобы избежать распространения инфекции, которая, возможно, поразила городок и его жителей, за пределы карантинной зоны.

Радиостанцию установили в вестибюле гостиницы, в углу. Отправили пробное сообщение в штаб, в Санта-Миру, получили оттуда ответ. Теперь, если что-то опять произойдет с телефонами, они не окажутся в полной изоляции.

В течение следующего часа один из генераторов подключили к сети уличного освещения на западном конце Скайлайн-роуд. Другой подсоединили к системе электроснабжения гостиницы. Так что если следующей ночью электричество снова станет каким-то таинственным образом отключаться, то автоматически заработают генераторы, и темнота продлится всего секунду-другую.

Брайс был убежден, что даже их неизвестный враг не сможет за столь короткое время напасть и утащить свою жертву.

* * *

Утреннее мытье при помощи губки не доставило Дженни Пэйдж удовольствия. Но завтрак, состоявший из яиц, тонко нарезанной ветчины, тостов и кофе, оказался хорош и поднял ее настроение.

Позавтракав, она в сопровождении трех до зубов вооруженных полицейских прошлась пешком по улице до своего дома и взяла там чистую одежду для себя и для Лизы, чтобы было во что переодеться. Она заглянула и к себе в кабинет, прихватив оттуда стетоскоп, прибор для измерения кровяного давления, лопаточки, которыми прижимают язык при осмотре горла, ватные тампоны, марлю, шины, бинты, жгуты, антисептики и антибиотики, одноразовые шприцы, обезболивающие средства и другие лекарства и инструменты, которые могли пригодиться, если бы возникла необходимость оборудовать в вестибюле гостиницы походный госпиталь.

В доме стояла полная тишина.

Полицейские нервно оглядывались по сторонам и в каждую следующую комнату заходили с такими предосторожностями, будто ожидали, что там над дверью укреплена взведенная гильотина.

Когда Дженни уже заканчивала собирать все необходимое у себя в кабинете, вдруг зазвонил телефон. Все удивленно уставились на него.

Они хорошо знали, что во всем городе работают только два телефона и оба находятся в гостинице «На горе».

Телефон зазвонил снова.

Дженни сняла трубку, но не стала ничего говорить в нее.

В трубке молчали.

Она немного подождала.

Мгновение спустя она услышала донесшиеся откуда-то издалека крики чаек. Потом жужжание пчел. Тонкое мяуканье котенка. Детский плач. Детский смех, но уже другого ребенка. Тяжелое дыхание собаки. Предупреждающий стук гремучей змеи.

Вчера вечером в полицейском участке Брайс тоже слышал по телефону такие же звуки, а потом появился этот гигантский мотылек, который бился в окно. Брайс говорил, что это были самые обычные и естественные звуки, и тем не менее они вызвали у него какое-то тревожное чувство, хотя он и не мог объяснить, чем именно они его встревожили и почему.

Теперь Дженни поняла, что он должен был тогда испытывать.

Пение птиц.

Кваканье лягушек.

Довольное урчание кота.

Урчание перешло в шипение. Шипение – в рассерженное мяуканье. А оно – в короткий, но пронзительный и ужасный вопль боли.

Потом послышался голос:

– Все равно я трахну твою смачную сестренку, поняла?

Дженни узнала этот голос. Уоргл. Тот мертвый полицейский.

– Ты меня слышишь, док?

Она молчала.

– И со всех сторон, с каких захочу. – Голос захихикал.

Она бросила трубку.

Полицейские вопросительно смотрели на нее.

– Молчат, никого нет, – проговорила она, решив не рассказывать им об услышанном. Им и так было заметно не по себе.

Из дома Дженни все направились в аптеку Тэйтона на Вейл-лейн, где она набрала еще лекарств: болеутоляющие средства, антибиотики, коагулянты и антиагулянты и многое другое, что могло бы в случае чего оказаться полезным.

Когда они уже были готовы выходить из аптеки, зазвонил телефон.