- Его привела мой литагент. Я просил ее найти специалиста, который гарантированно будет держать язык за зубами насчет моей амнезии. Вернее...
Я собрался было сказать, что это на самом деле не обычная посттравматическая амнезия, а диссоциативная, и объяснить Борьке разницу, но остановился. Что я ему скажу? Что в моей жизни произошли события, которые я, по всей вероятности, не хочу помнить, потому что они для меня мучительны. И что услышу в ответ? Обычное Борькино насмешливо-пренебрежительное суждение о том, что я - сладкая карамелька, прячусь от всего неприятного, избегаю конфликтов, потому что трус и слабак. Слышать этого я не хотел. Поэтому умолк, не закончив фразу.
- Что - вернее? - Викулов прищурил глаза и внимательно посмотрел на меня. - Что ты хотел сказать?
- Да нет, ничего. Просто я подумал, что этого доктора искала Муся, и если его подставили, то неизбежно должны были войти с ней в контакт. А Муся ничего такого мне не рассказывала.
- Дюхон, ты в своем репертуаре. Ты что, подробно расспрашивал ее, где она познакомилась с твоим доктором?
- Нет, - признал я.
- Вот видишь. Ей могли его подставить так, что она и сама этого не заметила. Она полностью уверена, что нашла твоего психоаналитика своими силами, и даже не подозревает, что ее с ним намеренно познакомили. Другой вопрос, как твои милицейские противники могли узнать о том, что ты потребуешь найти психоаналитика? Ты же не думаешь, что у тебя тут все прослушивается? Надеюсь, до такой степени паранойи ты еще не дошел?
Ну вот, пожалуйста, Борька считает, что все мои подозрения чистой воды паранойя. Приехали.
- Нет, - сухо ответил я, чувствуя, что начинаю внутренне закипать. Именно этим всегда и заканчиваются мои встречи с другом детства. - Здесь ничего не прослушивается. Но если они моей персоной интересуются, то обязательно должны интересоваться и Мусей, ведь только она полностью в курсе моих дел.
- Тоже правильно, - он одобрительно кивнул. - Больной-больной, а соображаешь. Ладно, давай-ка я запишу имена и фамилии твоего доктора и этой Елены и посмотрю, может, что-то и смогу сделать.
Борька спрятал листок с записью в бумажник и поднялся.
- А ты в самом деле классно выглядишь, - произнес он на прощание. - Был рыхлым мякишем, а стал почти суперменом. Ну, счастливо.
- Я недавно смотрела по телевизору ваш мюзикл "Падший ангел", сказала Мария, наливая мне уже третью по счету чашку чаю. - Музыка прелестная, вы очень талантливый композитор.
- А все остальное? - поинтересовался я.
- Вы имеет в виду либретто? Ниже всякой критики, - отрезала старуха.
- Почему? Мне кажется, там очень приличные стихи.
- Не в стихах дело. Они действительно хорошие с точки зрения поэзии.
- А какая же еще точка зрения может быть у стихов, кроме поэтической?
- Смысл. Правдивость. Истинность. Между прочим, мы смотрели "Падшего ангела" вместе с Анной, и наши мнения совпали. Она вам не говорила?
- Говорила, - признался я. - Но ничего не объяснила, так что я продолжаю пребывать в неведении, что же вам там не понравилось.
- Ну что ж, тогда я вам объясню, мой милый музыкант. Вся эта история, все это ваше либретто вместе с замечательными с точки зрения поэзии стихами - все это полная чушь и не отражает ни правды жизни, ни правды человеческих чувств.
- Но почему? - изумился я.
Мне история, рассказанная в мюзикле, очень нравилась, мне казалось, что в ней есть и мудрость, и доброта, и тонкий юмор.
- Потому что, дорогой мой, падших ангелов нет. Вообще никаких ангелов нет. И дьявола нет. Поэтому та система взаимоотношений, которая там у вас показана, - неправильная. Неестественная, надуманная.
О господи, да бабка оказалась банальной атеисткой, и ее соседка тоже, они не верят ни в бога, ни в черта, ни в рай, ни в ад, вот почему им не понравился "Падший ангел"! А я-то собирался уже было услышать какую-то серьезную осмысленную критику.
- Но ведь это аллегория, - попытался мягко возразить я. - Никто не настаивает на том, что бог есть, просто это художественный прием...
- Голубчик, бог есть, это несомненно, это даже не обсуждается, перебила меня Мария.
- Тогда что вас не устраивает в сюжете? Я что-то не пойму.
- Бог есть, - повторила она с глубокой убежденностью. - А вот всего остального, всех этих глупостей вроде ангелов, чертей, дьяволов и ада, ничего этого нет. И быть не может.
- Почему вы так считаете?
- Потому что бог всемогущ. Он создал все, что есть. Нет ничего, что было бы создано не богом, потому что никто больше не обладает такой мощной созидающей силой. Вы согласны?
- Разумеется.
- Бог может все. Нет ничего такого, что было бы ему не под силу. Вы с этим согласны?
- Ну конечно же, - снова подтвердил я.
- Тогда зачем сатана? Зачем ад? Зачем пугающие сказки о падших ангелах? Зачем бог это придумал и создал?
- Как это зачем? Чтобы мы не грешили. Чтобы мы знали, что, если будем вести себя неправильно, нас ждет ад. Это же ясно.