Фантом памяти

- Потому что Светка, вернее, ее папаша со своими деньгами, для них на сегодняшний день - основная надежда. Понимаешь ли, Дюхон, это только сначала дело шло споро и от девиц отбоя не было, но если вести такой образ жизни, как Гарик и его братаны, то мужская привлекательность быстро сходит на нет. Ни рожи, ни кожи, ни секса, одни только слюни, сопли, бессмысленный взгляд, заплетающийся язык, понос и прыщи. И если Гарик уже полностью утратил критичность и не видит себя в зеркале, то среди братанов есть парочка таких, которые еще что-то соображают. И они отчетливо понимают, что твоя Светка последняя игрушка, которая попалась на крючок. Больше уже никого не будет. И с нее надо слупить как можно больше. То, что я тебе сейчас скажу, это непроверенные сведения, поэтому их не нужно пугаться, но и забывать не следует. Говорить?

- Говори, конечно.

- А может, не надо?

- Прекрати, Борька. Выкладывай.

- Значит, так. Братаны решили, что вместо того, чтобы требовать с тебя обещанные десять тысяч долларов, лучше сделать так, чтобы Светка получила наследство. А оно немаленькое. Светка сейчас пока еще в таком состоянии, что готова за Гарика душу заложить и перезаложить, она, если получит наследство, отдаст ему гораздо больше этих десяти тысяч. Она отдаст ему все. Только нужно торопиться, пока она не прозрела и не соскочила. Вот теперь, Дюхон, я все сказал. Вопросы есть?

Есть ли вопросы? Да навалом! Вопрос первый: неужели моя дочь настолько глупа, что не может отличить наркомана от нормального человека? Да, Светка не гигант мысли и не титан проницательности, но уж такое-то видно невооруженным глазом. Это начальную стадию наркомании трудно заметить, особенно если не присматриваться специально, но ведь Борька сказал, что Гарик уже дошел до состояния бессмысленного взгляда, заплетающегося языка, соплей, прыщей и поноса. Как же можно этого не видеть?

- Ты, Дюхон, плохо знаешь свою дочь, - снисходительно объяснил мне Борька, - если можешь допустить, что она чего-то не видит или не замечает. Все она видит, все замечает, все знает. Стратегия разработана братанами и срабатывает на сто процентов. Гарик вовсе не прикидывается перед девицами гениальным непризнанным артистом, он честно говорит, что он - наркоман, который хочет выбраться из трясины. И только любовь, настоящая, большая, сильная, может ему в этом помочь. Любовь плюс очень дорогое, но очень эффективное лечение за границей. Какая девушка устоит, когда ей предлагают поиграть в ангела, милосердного и мужественного, такого, перед которым потом всю жизнь будут преклоняться и ноги целовать? Но опять же девушка не может пойти к папе с мамой и сказать, дескать, дайте денег любовника от наркомании лечить. Мало того, что не дадут, еще и дома запрут на пять замков, чтобы с наркоманами не якшалась. И вот тут Гарик помогает ей придумать легенду со студией в Лондоне. Или в Париже. Или в Нью-Йорке. Вариации - в зависимости от родительского материального потенциала. Тем паче основания для легенды не выдуманные, он же действительно где-то там иногда выступает. А если легенда изначально не проходит, поскольку предки старомодные и на современную музыку денег не дадут, то идет постоянное вытягивание сумм на девичьи нужды, то сто пятьдесят долларов каждый месяц на оплату счета за мобильный телефон, то двести долларов подружке на подарок, то полторы тысячи, чтобы съездить на пару недель на море и жить при этом в хорошем отеле, или в Вену прокатиться на три денечка, а на самом деле девочка сидит где-нибудь в Подмосковье на даче у подруги. Вот так, друг мой Дюхон.

Я молчал некоторое время, переваривая услышанное. Неужели я действительно настолько плохо знаю свою Светку? Я мог бы подумать о ней что угодно, но мне никогда не пришло бы в голову видеть ее в роли милосердного ангела. Ведь жизнь рядом с наркоманом требует не только безоглядной любви (на это-то как раз моя девочка вполне способна), но и невероятного терпения, и немыслимой выдержки и умения держать себя в руках, и силы духа, и твердости короче, всего того, чего, как мне казалось, у Попугайчика никогда не было.

- Ты мне все рассказал? - спросил я, придя в себя после первого шока. - Или есть еще что-то, что узнали твои знакомые милиционеры, но о чем ты умолчал?

- Это не милиционеры узнали, а мой Володька, - усмехнулся Борис. Милиционеры в такие тонкости не вдаются. Приводы, отсидки, криминальные связи, ну еще адрес по прописке и, если очень повезет, места тусовки - вот тот максимум, на который они способны. Поэтому я тебе и сказал, чтобы ты не зависал на разговорах насчет наследства, это все прошло на уровне трепа, и я не могу тебе сказать, насколько серьезны их намерения. Но просто имей в виду, что мыслишки такие у них бродят, ведь на пустом месте разговоры не рождаются. Всегда сначала мысль, а потом уже слово, так нас с тобой в школе учили.

- Да как же не зависать, если в меня стреляли! - взорвался я. Они не просто болтают, они уже от разговоров перешли к действиям, а ты меня успокаиваешь.