Фантом

– Так ищи! – жестко велела я, не обратив внимания на его испуганно округлившиеся глаза. – За ночь кахгар мог успеть уволочь тело очень далеко. Даже если ушел отсюда под утро, то все равно – он умеет быстро бегать. И сейчас может быть где угодно. Но мне пока нужно от тебя только одно: хотя бы примерное направление. А потом он волей-неволей, но пошевелится, и тогда я сама его найду. Нужно лишь успеть с этим до того, как станет слишком поздно!

* * *

По ночному лесу мы неслись двумя страшноватыми тенями – мрачные, молчаливые и отчаянно торопящиеся. Лин был недоволен моим решением, но клятва сковывала его по рукам и ногам, заставляя делать лишь то, что скажу я. За что я немедленно перед ним извинилась, но как можно тверже повторила, что все равно не отступлюсь.

Вот и летели мы теперь, как два сумасшедших демона. Вот и держал Лин нос по ветру, стараясь не упустить ни капли драгоценного времени, которое все равно утекало, как вода сквозь пальцы. Он тоже знал: до полуночи мы кровь из носу, но должны отыскать проклятое гнездо. И выяснить, где созревают эти дурацкие яйца. Потому что если мы не найдем их или Тварь проснется раньше, то процесс вылупления (или как там у них это происходит?) остановить не сможет никто.

«Новорожденные кахгары слепы, глухи и совершенно беспомощны, – сухо и насквозь официально сообщил Ас, когда я вскочила в седло. – Но только на одну ночь. А после этого они ничем не будут отличаться от взрослых особей. Кроме, пожалуй, размеров».

Поэтому мы с Лином спешили. Поэтому я то и дело просила его бежать быстрее. Поэтому же я отчаянно нервничала, страшась, что час икс уже на носу. И я буквально жила надеждой, что это время наступит не сегодня.

Как ни странно, шейри легко взял оставленный Тварью след и двинулся по нему, не испытывая никаких затруднений. Лучше, чем гончий пес. Гораздо лучше, чем любая ищейка. Просто клад, а не помощник. У которого, к сожалению, был лишь один-единственный недостаток – его покладистость, подкрепленная клятвой.

Первое время он угрюмо молчал, не понимая, зачем и почему я так рискую. Не желал разговаривать, шумно фыркал, если я пыталась трогать поводья, и всячески демонстрировал неодобрение. Я истратила весь запас красноречия, пытаясь убедить его, что так нужно. Отболтала весь язык, разозлилась, потом с трудом успокоилась, понимая, что Лин просто боится за меня. Наконец не выдержала этого гнетущего молчания, которое даже Тени не рискнули разбавить, и, низко наклонившись, погладила напряженную шею слегка потеплевшим Знаком.

– Ну прости, мой хороший. Прости, что я тебя не послушала. Но это слишком важно, чтобы я могла позволить себе отступить. Если я стану шарахаться от каждой опасной Твари, то какая из меня тогда Хозяйка? Если я не смогу защитить свой Знак, то что я тогда за Ишта? Если я, даже не попытавшись ничего сделать, сбегу, поджав хвост, то разве смогу потом смотреть людям в глаза? И разве не потеряю я твое уважение, если при первых же признаках опасности буду жаться к деревьям и думать о том, кто бы меня защитил?

Демон угрюмо засопел.

– Тени уже спорили со мной на эту тему, Лин. Ты помнишь, что из этого вышло. Но я все равно считаю, что права, потому что иначе грош мне цена. Ведь человек тем и отличается от зверя, что идет вперед даже тогда, когда знает, что это рискованно.

«Нормальный человек не суется туда, где знает, что точно погибнет!» – не сдержавшись, рявкнул демон.

Я незаметно перевела дух: ну вот, он уже разговаривает. Большой прогресс.

– Неправда. Хасы, к примеру, полезли.

«Им за это платят!»

– А мне – нет?

«А что, да?!»

– Лин, – удрученно вздохнула я. – Неужели ты считаешь, что полученный мной Знак – простая фикция, которая ни к чему не обязывает? Думаешь, все это просто так, и я могу, как раньше, гулять по дорожкам, лениво помахивать веером, развлекаться в свое удовольствие и забыть, что где-то поблизости бродят Твари? Ты думаешь, я могу спокойно спать, если почти каждую ночь слышу крики тех, кого пожирают порождения мрака? Думаешь, могу спокойно смотреть туда, где вижу, что появившееся гнездо, как паук, раскидывает свои сети и день за днем расползается все дальше, становясь похожим на раковую опухоль? Думаешь, я ничему не научилась за последние месяцы? Не слышу, как стонет земля, когда по ней ступают чужие лапы? Или меня не трогает ее боль, когда острые когти разрывают ее плоть пополам?

Шейри сильно вздрогнул.

«Ты никогда об этом не говорила»…