Фантом

Сердюк же, обжегшись на Стельмахе, где, казалось, все складывалось в пользу шпионской версии, не спешил с окончательным решением и находился перед выбором, на кого — Дудинца или Литвина — бросить основные силы. Сердюк рассеянно перебирал фотографии Литвина и Скотта и всякий раз, когда в руках оказывался снимок Литвина, испытывал странное ощущение.

«Где я тебя видел? В Академии Петра Великого? Нет! Стоп! Этого не может быть?! Вылитый Кочубей!» — воскликнул пораженный Сердюк.

«Кочубей? Литвин? Так кто же из вас Гастролер?! — от одной только этой мысли ему стало не по себе. — Бред! Чушь!»

Но внутренний голос говорил другое: «А предатель Гордиевский?! Никто, даже его подчиненные, не могли поверить, что он — шпион, пока не сбежал в Англию. Кочубей — Гастролер? Стоп, Толя! Так можно черт знает до чего дойти. Оставь свои фантазии Чейзу и займись делом», — осадил себя Сердюк и снова обратился к шифровке, отправленной Гольцевым из Воронежского управления ФСБ.

Она стала вторым и серьезным аргументом в пользу шпионской версии против Литвина. Первый, связанный с загадочным появлением рядом с ним американского инспектора Дэвиса Скотта, вызвал больше вопросов, чем ответов. Эксперты, занимавшиеся исследованием фотографий, не внесли окончательной ясности. Ссылаясь на различные причины — размытые светотени, неудачный ракурс и тому подобное, они говорили о значительном физиономическом сходстве черт лица Скотта с неизвестным на фотографиях из летнего кафе в парке ЦДХ, но заключения об их идентичности так и не дали.

Предварительная проверка Дэвиса Скотта также ничего не принесла. Это была его первая инспекция в России, до нее он перед контрразведкой не засветился. Молчала и Служба внешней разведки. Но Сердюк и не рассчитывал на быстрый успех, перелопатить даже ближние зарубежные резидентуры ЦРУ и РУМО для разведчиков было непростым делом.

Поэтому пока оставалось рассчитывать на самого себя и подчиненных. И здесь результат работы группы Гольцева мог существенно продвинуть проверку по Гастролеру. Добытые ею материалы на Литвина говорили опытному разработчику Сердюку о многом. Видимо, неспроста тот, будто заяц, петлял и путал следы. В Валуйках они окончательно потерялись. Гольцеву и Салтовскому, так и не удалось их найти, но тех дней, что Литвин отсутствовал в Воронеже и Лисках, хватило бы на то, чтобы съездить в Киев и выйти на контакт с резидентурой ЦРУ. К такому выводу пришел Сердюк, однако не торопился идти с докладом к Градову и ждал появления Гольцева.

По времени его группа должна была с минуту на минуту появиться на Лубянке. Двадцать минут назад Гольцев доложил с вокзала о своем прибытии. Сердюк с нетерпением поглядывал то на телефон, то на дверь, когда из приемной донесся знакомый голос, и в следующее мгновение на пороге появился сияющий Гольцев. Сердюк стремительно поднялся ему навстречу, энергично пожал руку и пригласил к столу. Гольцев занял за ним место и скосил взгляд на документ, испещренный многочисленными пометками. То была его шифровка, отправленная из управления ФСБ по Воронежской области.

«Совершенно секретно

Только лично

генерал-майору А. Сердюку

О РЕЗУЛЬТАТАХ РАБОТЫ В УФСБ

ПО ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ И РОЗЫСКА ГАСТРОЛЕРА

В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении объекта оперативной разработки Доцент, кандидата технических наук подполковника Литвина Ореста Михайловича…»

Гольцев перевел взгляд на Сердюка и спросил: — С чего начинать, Анатолий Алексеевич? — С самого начала и подробно! — потребовал тот. — Так я же в шифровке все расписал?

— Шифровка шифровкой, а живое слово, оно — живое слово. Давай по порядку.

Гольцев достал из кармана блокнот и, сверяясь с записями, приступил к докладу. Сердюк внимательно слушал и время от времени уточнял детали. Многолетний опыт в контрразведке и работа по делам об изменниках убедили его в том, что за безобидной мелочью — загадочной поездкой Литвина в Валуйки, мог скрываться ключ к тайне Гастролера. И когда Гольцев закончил доклад, он не без сожаления заметил:

— Жаль, что «украинский след» до конца не распутали.

— Анатолий Алексеевич, мы сделали все что могли, но уперлись в эти чертовы Валуйки! — в сердцах произнес Гольцев.

— Витя, я тебя ни в чем не упрекаю. Молодец, что ниточку нашел, теперь будет легче клубок разматывать! — подвел итог докладу Сердюк.

— А если бы полгода назад дальше бумажки посмотрели, то уже бы давно все было ясно, — посетовал Гольцев.

— Виктор Александрович, только давай не будем голову пеплом посыпать, надо наверстывать упущенное и искать концы.

— В Валуйках его точно не найдем. Все замыкается на Украине, а там… — и Гольцев развел руками.