Фантом

Старик поспешил очертить око Первого, нашептывая молитву, но пальто послушно держал. Рие открыл решетчатую дверь и неспешно спустился вниз. Макс расстегнул свое пальто и нащупал кобуру на портупее. Револьвер он достал уже на лестнице вместе с фонариком. Склеп был огромный, глубиной не меньше 46 футов[47], плитка под ногами потрескалась, и повсюду осела земляная пыль. Такая же периодически сыпалась и с потолка, изрезанного узором трещин. Спертый воздух затруднял дыхание. Довольно просторный коридор заканчивался очередной лестницей. Вероятно, этажей было несколько. По обе руки находились арки, в них – углубления и саркофаги на возвышениях. Несколько таких «комнат» были пусты.

– Видимо, мест подготовили больше, – хмыкнул Рие, – но не рассчитали, что род вымрет раньше.

Макс был согласен с этой теорией, тем более что первый встреченный саркофаг оказался самым поздним, так как на нем значился двести восьмидесятый год Эры людей. То есть последний член семьи умер за сто семьдесят с лишним зим до того, как два инспектора решились спуститься в усыпальницу.

– Если тут много мертвецов, то обыскивать склеп мы будем долго… – Рие прошелся до самой лестницы, так и не встретив сопротивления. – Если у тебя, конечно, нет идей, где может быть сейф.

– Это сейф. Он тяжелый… Думаешь, его долго спускали? – Макс огляделся, замечая кое-где еще поблескивающие магические кристаллы, вмонтированные в стены. Едва ли они были защитой, скорее освещением для родственников, приходивших почтить память предков.

Рие хотел было что-то сказать, но вдруг вздрогнул, а затем побежал вниз по лестнице, даже ничего не сказав. Макс выругался, но бросился следом. Они спустились на два этажа, когда Рие наконец остановился у одной из арок. А Макс отчетливо услышал мычание, как будто кому-то закрывали рот… Он стремительно приблизился, подсвечивая фонариком углубление, в центре которого был разбитый саркофаг. В углу стоял злосчастный сейф, а в другом углу…

– Дети, – выдохнул Макс. Заплаканные и чумазые, они смотрели на появившихся людей испуганно, но с надеждой. Их связали между собой, а рты заткнули кляпами. Как долго они тут просидели? В полной темноте, холоде, среди скелетов и затхлости? Макс положил на пол револьвер и фонарик, принимаясь высвобождать их.

– Все в порядке, – успокаивал их он, – вы в безопасности. Мы из полиции.

Первый же развязанный мальчишка бросился ему на шею, судорожно всхлипывая. Макс приобнял его, похлопывая по спине и осторожно отстраняя, чтобы развязать остальных.

– Ришар, какого импа ты встал? Помогай!

Рие наконец отмер и приблизился. Вместе они быстро освободили детей. Всего их оказалось пятнадцать. Макс отдал им пальто и пиджак, но этого, конечно, было мало. Выйдя наружу, дети щурились от дневного света. Несмотря на слой пухлых темных туч, после тьмы склепа даже такое освещение казалось ярким. Пальто Рие тоже пошло на их утепление. К тому же все они были только в серых комбинезонах с рукавами и мягких тряпичных тапочках, едва ли защищавших от жестокого, осеннего ветра. Сторож помог перетащить всех детей к нему в махонькую сторожку. Он достал старое одеяло, подбросил дров в печку и налил всем воды. Самая разговорчивая девочка постарше рассказала, что ее зовут Кэри и что в том склепе они провели почти два дня. Это удалось понять, потому что Кэри знала день, когда ее похитили, а затем считала каждый день, проведенный в плену в подвале какого-то дома, где было окно. День, когда их без сознания перевезли в склеп, день, на котором все оборвалось, – позавчера, следовательно, вчерашний день и часть сегодняшнего дети провели под землей.

А когда Рие вынес сейф и вскрыл его, внутри обнаружились бумаги, подписанные Стоуном. В них упоминалось ровно пятнадцать детей, места, откуда их «изъяли», и «особые таланты», а также «приметы», от которых советовали избавиться. Например, у Кэри был характерный шрам крестиком на плече, теперь вместо него был ожог…

Кэри же отлично помогла, доверчиво держа Макса за руку, она взахлеб пересказывала все, что запомнила. К сожалению, ничего определенного, что смогло бы вывести хотя бы на дом, где держали детей до склепа, выяснить не удалось. А единственное, что давало хоть какую-то зацепку, – упоминание «вредной старухи», которая утверждала, что дети избраны богом быть великой Стражей…

Когда прибыла еще пара служебных экипажей, детей наконец усадили внутрь и отправили в отдел. Оттуда уже их забрали в больницу. Весь день Макс и Рие писали отчеты. Упоминать причастность Баррета было себе дороже, потому пришлось ссылаться на анонимное обращение.

Днем пришел Райдер. Новостей о Фантоме у него не было. Тот затаился и давно не выходил на улицы. Зато самого Гэбриела переводили в отдел Клоаки, так как именно там Фантома видели чаще и в отделе Мидлтауна делать ему было нечего.

– Дорабатываю последние деньки и ухожу от вас, – грустно прокомментировал Райдер.