Фантом

Макс взял ее запястье, пытаясь убрать ее руку в сторону, потому что знал, что еще немного, и кончит прямо в брюки.

Вся эта ситуация была для него чересчур. Казалась сном, яркой фантазией, в которой самая очаровательная девушка позволяла ему целовать себя, касаться и, более того, ласкала его сама и говорила… Говорила самые желанные для него вещи. Это не могло быть реальностью, но было. И почему-то ужасно пугало.

Макс не был девственником, но, впрочем, едва ли единственный раз можно было назвать достаточным опытом. К тому же тогда он кончил, едва начав…

Лира уперла руки в плечи Макса, заставляя того сначала отодвинуться, а затем и полулечь на кровати, лопатками прижавшись к стене. Если бы он знал, что она собиралась делать, он бы остановил ее, но, когда лязгнула бляшка его ремня, все, что он успел сказать до того, как Лира заткнула его поцелуем, было невнятно:

– Не н…

И ее рука уже потянула край ткани, стягивая с Макса одежду и высвобождая его возбужденный член. Лира обхватила его своей ладонью, уверенно проводя от основания к головке и вызывая протяжный стон. Больше уже Макс был не способен ни говорить, ни понимать. Он приподнял бедра, толкаясь в кольцо пальцев Лиры, а она прикусила кожу на его шее, тут же зализывая «рану». Ощущений было слишком много, они были слишком яркими, слишком потрясающими, чтобы Макс не кончил уже в следующий момент, когда Лира провела рукой по его члену.

Эйфория длилась недолго. На смену ей пришел стыд и ужас.

«Облажался!» – почти радостно завопил внутренний голос. Наконец нашел, за что зацепиться, как именно ударить.

– Я… М-мне… – замямлил Макс, подскакивая и придерживая штаны. Он не знал, что сказать, если бы сейчас кто-то положил перед ним револьвер, он с радостью бы выпустил себе пулю в висок, просто чтобы покончить с этим позором. А вместо этого он скрылся в ванной комнате.

Его тошнило от стыда и от себя. Было жарко, и кружилась голова. Чудесный сон вмиг обернулся кошмаром, а Макс был в таком ужасе, что даже не смог посмотреть на Лиру, еще больше опозорившись, прячась тут…

Макс с трудом стянул пиджак, отбрасывая его в сторону, ослабил узел галстука, снимая его через голову, и включил воду, чтобы смыть с члена остатки спермы и смазки. Когда с этим было покончено, Макс вымыл руки и умылся. А затем уставился на свое красное лицо в зеркале и с ненавистью ударил себя по щеке. Звонкая пощечина была довольно сильной, и на без того красной щеке проступил заметный след. Может, позже на скуле выступит синяк.

– Макс, – раздался приглушенный голос Лиры.

Ну вот и все… Сейчас она скажет, что ей пора, нужно идти, и он наконец сможет выйти в комнату, где все еще стояли подготовленные к чаю кружки и шарлотка, где оставалась смятая постель… И единственная девушка, которая им заинтересовалась, похоже, наконец поймет, что он не достоин ни ее, ни уж тем более любви.

– Ты в порядке? Я… Я сделала что-то не так?

Макс сглотнул, ему хотелось одновременно смеяться и плакать. Он поправил брюки, застегивая злополучную ширинку, и приоткрыл дверь. Растерянная, растрепанная Лира уставилась на него.

– Изв-вини. Мн-не очень жаль. Т-ты в‐все делала п-правильно, это я… Я тебя разочаров-вал, и я п-пойму, если т-ты уйдешь, я…

– Милый, – Лира подошла ближе и вдруг обняла его, – ты такой умный, но иногда такой идиот. Никуда я не уйду.

Макс закусил губу, чувствуя, что на глазах выступают слезы. Не хватало ему еще сильнее опозориться…

– К тому же, – Лира подняла голову, глядя на него своими изумительными глазами и улыбаясь, – у меня платье в твоей сперме…

Макс тихо засмеялся.

– А еще я все еще хочу есть!

От облегчения, накатывающего на него прохладными волнами и дрожью, становилось лучше. Проще. Женских вещей Макс, естественно, не имел, а спускаться к бабушке ночью было несподручно. Да и Лира решила остаться. А у Макса был ключ от чердачной комнаты через стену, где стояло несколько сейфов, стол и кушетка, там хранилось некоторое оружие, и там вполне можно переночевать, чтобы не смущать Лиру. Пока Макс не представлял, как вернуться к тому, чем они занимались…

– Знаешь, кажется, я поняла наше главное с тобой отличие, – сказала Лира, вернувшись из ванной, где переоделась.

– У нас много отличий, – негромко ответил Макс, размешивая сахар в кружке.

– Это основное. Смотри.

И он обернулся. Это было сродни тому, когда в одну из погонь ему зарядили магическим электрошаром. По телу словно прошелся разряд, выбил из легких воздух. Макс смотрел на Лиру, которая прижалась плечом к дверному косяку. Она пригладила волосы, а платье сменила на одну из рубашек Макса. Край доходил до середины бедра, открывая оголенные босые ноги. Ворот был распахнут, открывая декольте, а рукава расстегнуты, свободно свисая на руках.

– Твои рубашки мне идут явно больше, – Лира ухмыльнулась. – Это наше основное отличие.

Макс в ответ лишь кивнул. Говорить было выше его сил. Он проследил, как Лира на носочках преодолевает комнату и по-хозяйски залезает под одеяло на постели. Она прижала подушку к стене и села, взяв в руки оставленную на тумбочке тарелку шарлотки и кружку горячего чая.