Фантом

Маленький одноэтажный дом, напоминающий больше собачью конуру, чуть покосился влево. От каждого порыва ветра распахнутая дверь скрипела и хлопала…

Почему дверь не закрыта?

Хэлла затормозила, глотая морозный воздух. Она подняла трость на изготовку, медленно проходя ко входу. Тревога закручивалась узлом, от дурного предчувствия засосало под ложечкой, сердце отяжелело, словно обратилось камнем. Горло, недавно сдавленное чужой рукой, теперь словно сжали в невидимые тиски.

– Х-хэ… – еле слышный голос откуда-то из глубин заставил Хэллу метнуться внутрь.

Прихожая с крючками, вбитыми в стену, на которых висела верхняя одежда, а под ней…

– Мими! – Хэлла опустилась рядом, прислушиваясь к скрипу, раздававшемуся из комнаты за узким мрачным коридором. – Что случилось? Ты как?

Девушка поморщилась. Рядом с ней на полу растекалась кровь. Та же кровь, еще теплая, струилась по ее воротнику, вьющиеся пышные волосы были всклочены и тоже вымазаны кровью… Везде кровь…

– Он пришел… Я не поняла сразу… Он… Он ударил меня… Мальва? Где Мальва? – Мими заморгала, хватаясь за руку Хэллы.

Та же застыла, испуганно глядя в карие глаза. Он? Кто он?

ОН ВЕРНУЛСЯ!

Хэлла знала кто. Она знала. Она знала, от кого еще надо защищаться. Но она не думала, что он придет к ним. Она не думала…

– Мальва? – Хэлла вскочила, заглядывая в зал.

Трость выпала из рук, с глухим звуком прокатилась по дощатому полу. Из распахнутого окна пахло поздней осенью, голые ветки не мешали тусклому свету из-за туч пробираться внутрь. В рассветных лучах фигура Мальвы выглядела темным пятном. Юбка на ее платье еле заметно вздымалась от сквозняка, а тело ее раскачивалось на старой люстре, оплетенной паутиной. Каждое движение сопровождалось знакомым скрипом, но на мгновение все замерло. Жизнь остановилась так же, как остановилась в распахнутых глазах Мальвы…

Теперь сердце Хэллы, казалось, остановилось вместе с дыханием. Она словно умерла вместе с сестрой. Только слезы, стекающие по щекам, доказывали, что Хэлла жива. Пока что…

Хэлла уставилась на закрепленный у основания юбки Мальвы обрывок бумаги и знакомый почерк.

Ты служила Баррету только из-за больной сестры. Но она тебе не родня. Она тебе не семья. Я освобождаю тебя, девочка моя, от этой обузы.

24 Морозник

Небо зависло серой тяжестью. Похожее на глыбу камня, казалось, оно вот-вот рухнет. Из него сыпались хлопья снега, больше похожие на пепел. Они ложились на мерзлую землю тонким белым покрывалом, на котором темнели следы ног. Надгробия толпились вокруг, словно любопытная толпа заглядывала через плечи, чтобы посмотреть, кто новый житель кладбища…

Хэлла мяла озябшими руками стебель мальвы. Ярко-розовые лепестки на соцветии трепетали на ветру, как крылья бабочки. Среди черных одежд, серости неба и белесого окружения мальва казалась единственным ярким пятном. Отстраненно Хэлла подумала о том, что, должно быть, тяжело было копать яму в промерзшей земле. Теперь туда опускали гроб, и нудный голос одного из Жнецов читал последнюю молитву. Его лицо скрывали широкие поля шляпы, на которых белели снежинки. Ни Хэлла, ни Мальва не были верующими, тем более в Первого, но так казалось правильным, а Жнецу было все равно, кого и как провожать в последний путь.

Мими стояла в стороне, сморкаясь, ее придерживал брат. Голова Мими все еще была перебинтована. Чуть ближе стояли юные девочки и молодая женщина – участницы читательского клуба, в котором состояла Мальва. Единственные ее подруги. За спиной Хэллы остановилась Лира.

Но Хэлле было все равно. Все равно, что по ее душу придет полиция или люди Баррета. Ей было тотально, абсолютно плевать. Ее сердце билось только по привычке, а не потому, что Хэлла ощущала себя живой.

Ком холодной земли обжигал льдом. Он упал на крышку гроба. Хэлла сделала шаг назад, хотя больше всего ей хотелось сделать шаг вперед. Упасть в эту яму, чтобы ее тоже засыпали землей вместе с единственным дорогим ей человеком, которого она не смогла уберечь…

Вокруг слышались всхлипы, какие-то бормотания соболезнований, но Хэлла ничего не говорила. К счастью, один из Жнецов что-то за нее отвечал, а затем вдруг тронул ее за плечо, заставляя повернуться, и сказал:

– Мы закончили.

И правда закончили. Свежий темный холм среди белоснежной скатерти снега, опустившейся на кладбище. Хэлла рассеянно кивнула, спросила холодными обветренными губами, должна ли что-то еще, и услышала, что ничего. Жнецы и остальные расходились. А Хэлла все смотрела на установленное надгробие, вчитываясь в каждую букву, пытаясь понять, не сон ли это? Не страшный ли кошмар? Не насланная ли на нее иллюзия?

– Хэлла… – позвал тихий знакомый голос. – Я… Мне жаль. Я могу побыть с тобой…

– Спасибо, Лира, но мне нужно побыть одной, – ответила Хэлла так спокойно, будто ничего не произошло, будто она не смотрела сейчас на могилу сестры, которую помнила еще крошечным свертком…

Раздались удаляющиеся шаги. Лира уходила. Какое-то время Хэлла еще стояла. Из рук ее выпало измятое соцветие мальвы, розовым всполохом опустившееся на землю. Мальва…