Фантом

– Он регулярно заходит к нам за пивом. А сегодня, по такой погоде, народу мало, вот, и разговорились. Мне было просто интересно, понимаешь? – она игриво посмотрела на Диму.

– А если б я не приехал, чем бы закончился этот интерес?

– Дим, ты мне не муж, – Ира опустила голову, смущенно разглядывая свои руки, – поэтому не надо ничего усложнять.

Дима подумал, что он, действительно, не муж, и даже не «спонсор», как сейчас принято говорить, и соблюдая правила игры, она ведь ни разу не задавала вопроса, где бывал он, когда возвращался домой за полночь. (Он, конечно, не делал ничего предосудительного, а просто принимал вагоны, но могла б спросить, хоть из любопытства!..) Дима решил, что продолжать тему не имеет смысла, ведь в данный момент Ира выбрала его, и слава богу!..

– Не заводись, это я так спросил, – он обнял ее.

– А я сама не знаю, что было бы. Но, скорее всего, ничего. Зачем он мне, если уедет через две недели? Я что, проститутка? – она вздохнула, освобождаясь из Диминых объятий, – а чего это ты приехал, именно, сегодня? Ведь три недели не показывался.

Диму подмывало пошутить насчет контроля за ее нравственностью, но тогда б они, точно, поругались, к тому же правда выглядела совсем по-другому.

– Меня, вроде, что-то вытолкало из дома, – признался он, – как раньше тянуло вернуться туда, так сегодня я вдруг почувствовал, что не могу там находиться, а должен ехать сюда. Причем, извини, конечно, это был не страх за тебя, а просто я должен сегодня быть здесь. Не могу этого объяснить…

– Значит, все начинается снова, – заключила Ира, пуская к потолку струйку дыма.

– Что начинается?

– Все! То, что, вроде, закончилось вместе с рухнувшим потолком. Знаешь, – она решительно затушила окурок, – почему я не приезжала к тебе так долго?

– Не знаю.

– Последний раз, когда я ночевала у тебя, мне снился сон.

От слов «снился сон», и того, каким голосом это говорилось, Диме стало не по себе.

– И во сне были шахматы? – испугался он.

– Шахмат не было… возможно, потому что я не умею в них играть. Там был огонь. Он беззвучно бил из одной точки, разбрасывая тонкие кривые росчерки. Подсознательно я знала, что это пулемет, стреляющий трассирующими пулями – я в кино видела. В кого он стрелял и зачем, я не знала, потому что вокруг было темно, и, главное, совсем не страшно, хотя пулемет строчил и строчил, не переставая. Наоборот, периодичность вспышек завораживала и даже успокаивала. Это примерно то же самое, что считать верблюдов. Но вдруг стало светло – как-то неестественно сразу, типа, кто-то отдернул занавес. Пулемет продолжал строчить, но огонь, рвущийся из ствола, сделался невидимым, зато вокруг открылось кровавое месиво – сколько хватало глаз, изуродованные тела с оторванными конечностями, размозженными головами, вывернутыми кишками… даже окровавленная трава казалась мертвой в своей неподвижности. Эдакий апофеоз смерти! На убитых не было никакой формы – все были в исподнем, с белыми босыми ногами.

– Это война, – прозвучал в голове голос невидимого комментатора. Он был настолько спокойным, что тоже казался мертвым, но опять страшно не было. Настоящая смерть гораздо страшнее своей конкретностью, своей применимостью к каждому человеку – я-то знаю. А потом над затихшей битвой поползли тени – серые и расплывчатые, но смутно напоминающие человеческие силуэты; такие же искривленные и изуродованные, как те, что лежали на земле. Они ломались, соединяясь друг с другом, то превращаясь в многоруких и многоголовых монстров, то становясь похожими на кого-то в каске или кивере. Фигуры эти двигались, растворяясь у горизонта, отчего небо постепенно становилось все более мрачным. Вновь становилось темно, и тогда вновь возникли вспышки пулеметных очередей, увеличивая и без того необъятное поле трупов. Живых там уже не было, а трупы почему-то прибавлялись. Потом мертвый голос произнес фразу, которую я не помню дословно, что-то типа: Это круговорот жизни – чтоб не нарушать равновесия, мертвые должны приходить к живым и сами становиться живыми. Вот, какая-то такая логическая конструкция. А я не хочу подобных снов, потому что ты знаешь, есть один мертвец, которого я, действительно, боюсь! Я даже думать боюсь, что б было, если б он вернулся!.. Я решила – если захочешь, ты приедешь сам, а сегодня появился Андрей со своей Румынией. Понимаешь, я не могла не пригласить его – похоже, все это как-то связано…

– Хватит об этом! – Дима стукнул ладонью по столу.

– Как хочешь, – Ира пожала плечами, – только если он смог сделать все то, что сделал… Мне кажется, ему еще что-то от нас нужно. «Мертвые должны приходить и становиться живыми…» Как это можно понять? Тот румын похоронен; хоть без креста, но его тело ж предано земле.

– Если все опять повторится, я сойду с ума, – признался Дима, – я думал, оно закончилось с твоим появлением…

– Мое появление здесь не при чем. Я думаю, чтоб обрушить потолок, он просто потратил слишком много сил. Это, как нам, например, отрубить себе палец. Теперь он, похоже, восстановился и вновь вернулся к своим планам, только, вот, в чем они заключаются?..