Фантастическое путешествие II

— Вы могли и на этот раз упасть в обморок, — проговорила она. — Но это меня не беспокоит. Нас теперь уже деминимизируют, а это займет гораздо больше времени, чем первая стадия. Если для минимизации надо всего три-четыре минуты, то обратный процесс занимает около часа. Поэтому вам хватит времени, чтобы прийти в себя.

— Не очень порядочно с вашей стороны начать испытание, не предупредив меня об этом, Софья.

— Наоборот, — возразила Софья, — мы поступили гуманно. Вы бы могли войти в корабль легко и свободно, как вы это сделали, если бы подозревали, что вас подвергнут минимизации? Вы бы осматривали корабль так же спокойно, знай все заранее? И если бы вы вошли сюда, испытывая предубеждение, не развились бы у вас во время процесса различные психогенные симптомы?

Моррисон молчал.

Калныня продолжала:

— Вы что-нибудь чувствовали? Вы даже не понимали, что минимизируетесь.

Моррисон согласно кивнул:

— Да, не понимал.

Затем, устыдившись, добавил:

— Вы ведь тоже впервые пошли на это, да?

— Да. До сегодняшнего дня Конев и Шапиров были единственными людьми.

— И вы не боялись?

— Я бы так не сказала, — ответила она. — Чувствовала беспокойство. И из опыта космических путешествий известно, как вы знаете, что у людей могут быть совершенно разные реакции, когда они попадают в непривычную среду. Например, при силе тяготения, равной нулю, одни астронавты испытывали тошноту и недомогание, а другие — нет. Я тоже не была уверена в своей реакции. А вас тошнило?

— Да нет, пока вы мне не сказали. Так что, думаю, мою реакцию на ваши слова не нужно брать во внимание. А кому же это пришло в голову?

— Наталье.

— Ну, конечно. Не стоило спрашивать, — сухо заметил он.

— На то были причины. Она считает, что во время миниатюризации с вами мог случиться приступ. А нам совсем ни к чему ваша истерика при эксперименте.

— Ну что же, думаю, я заслужил такие слова, — проговорил Моррисон, в смущении отведя глаза. — И поэтому она поручила вам войти со мной в корабль и отвлекать меня во время испытания.

— Нет. Эта идея моя. Она сама хотела пойти с вами. Но будь она сейчас на моем месте, мне кажется, вы вряд ли простили бы этот обман.

— Тогда как с вами я буду чувствовать себя совершенно спокойно?

— Ну, по крайней мере, как вы сами говорите, мне удалось вас отвлечь. Надеюсь, я достаточно молода, и у меня это, видимо, получается. — Затем, с некоторой горечью в голосе она добавила: — С большинством мужчин...

Моррисон посмотрел на нее с язвительным прищуром:

— Вы сказали, я вряд ли бы простил обман...

— Я имела в виду Наталью.

— А почему я должен верить вам? Все, что я вижу, — это увеличенную комнату за бортом корабля. А как вы докажите, что это не иллюзия, сотворенная вами, как убедите в безвредности минимизации лично для меня? Хотя бы для того, чтобы завтра я со спокойной душой вошел вместе с вами в корабль.

— Ну это же просто смешно, Альберт, но я все же приведу доказательства. Мы с вами утратили половину линейных размеров по всем параметрам. Сила наших мускулов изменяется обратно пропорционально их поперечному сечению. Они наполовину уменьшились в ширину и настолько же уменьшилась их плотность. Поэтому теперь их поперечное сечение составляет всего одну четвертую от прежнего, а сила их, вместе с тем, совершенно не изменилась. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Конечно, — раздраженно ответил Моррисон. — Это элементарно.

— Наше тело имеет теперь половину своей высоты, половину в обхвате, и половину своего веса. Поэтому общий объем как по массе, так и по весу — половина от половины половины, то есть — всего одна восьмая от нашего первоначального объема. Так должно быть, если мы действительно минимизированы.

— Да. Это по закону квадратуры куба. И известно еще со времен Галилея.

— Я знаю. Но вы ведь до сих пор об этом не думали. Так вот, если я попытаюсь вас сейчас поднять, то мне придется поднимать всего одну восьмую от вашего обычного веса и придется использовать силу своих мускулов всего на четверть. Мои мускулы относительно вашего веса будут в два раза сильнее, чем были бы, не подвергнись мы минимизации.

С этими словами Калныня подхватила его под мышки и, слегка выдохнув, подняла. Он завис над сиденьем.

Она продержала его несколько секунд и затем опустила в кресло.

— Не так уж и легко, — проговорила она, отдуваясь, — но я смогла это сделать. Но поскольку вы можете подумать, что эта Софья, возможно, занималась тяжелой атлетикой, то, пожалуйста, проделайте то же самое со мной.

Калныня уселась в кресло перед ним, вытянула руки по швам и повторила:

— Ну, давайте встаньте и поднимите меня.

Моррисон приподнялся и вылез в проход. Сделав шаг вперед, он повернулся лицом к Софье. Стоять было неудобно из-за довольно низкого потолка. С минуту он колебался.

Калныня подбадривала его:

— Ну, возьмите меня под мышки. Не волнуйтесь, я пользуюсь дезодорантом. И не смущайтесь, что вам придется коснуться моей груди. До нее уже не раз дотрагивались. Давайте, я легче вас, а вы сильнее меня. Я же вас подняла, поэтому вам вообще это ничего не будет стоить.