Фандом

Но мне бы очень хотелось узнать об истинных причинах заключения Кейти в башне. Действительно ли Торн считает её лишь страховкой или просто не хочет ни с кем делить?

Глава 34

Пока мы спускаемся по лестнице, Торн рассказывает, что решил для начала ударить по «Скотобойне», а дубликатов отложить на потом.

– Время дорого, – объясняет он. – Дубли никуда не денутся.

В книге и фильме всё так и было: повстанцы напали на бордель поздним вечером в пятницу, за день до того, как Розу повесили. Уиллоу и Роза тоже участвовали в нападении, притворившись, что хотят помочь повстанцам. Они спрятались в переулке с остальными, пока Саскья пробиралась сквозь посты охраны. Но потом влюблённые сбежали – спрыгнули в люк старой канализации и отправились по трубам к реке, как крысы.

Если хорошенько подумать, Роза поступила совсем нечестно: бросила друзей-повстанцев, чтобы смыться с мужчиной своей мечты. Конечно, она всегда была романтичной и непредсказуемой, но сейчас я назвала бы её эгоисткой.

Я рассказываю Торну всё, что мне известно о «Скотобойне»: где находится, когда и что там происходит, слабые места охраны. Мы входим в церковь, и Торн что-то шепчет ожидающей его Саскье. В течение часа церковь наполняется повстанцами. Они чистят оружие, изучают какие-то карты, обмениваются приглушёнными взволнованными восклицаниями, совсем как в книге! И я снова думаю о нитях сюжета и наших судеб, о том, как странно они порой переплетаются, несмотря ни на что.

Нейт спит на деревянной церковной скамье. Кто-то накрыл его одеялом, и мне видна лишь его светловолосая голова. Я сажусь рядом с ним. Неужели ему придётся расти в этом жестоком мире? Работать в Полях ночи напролёт, а днём возвращаться в смрадный грязный город? И я ничего не могу поделать, ничего не могу изменить. Слова Баббы крутятся у меня в голове: «Застрянь ты навсегда в этом мире, в нашей вселенной, как бы ты прожила свою жизнь? Каким дефом ты бы стала?» Возможно, единственное, что я могу, – это оставаться верной себе. И сейчас это значит – позаботиться о Нейте, Кейти и Эше и отомстить гемам.

Темнеет, и я бужу Нейта. Мы выходим из-под защиты церковных стен в холодную ночь. Небо затянуто облаками, я едва различаю очертания окружающих нас зданий. Повстанцы грузят оружие на видавшие виды «Хаммеры», грузовики и летающие ховеркрафты, когда-то принадлежавшие гемам.

Торн указывает нам на светло-жёлтый ободранный пикап, кузов которого завален оружием. В этом самом грузовичке Уиллоу и Роза ехали с повстанцами на вылазку – ещё одна насмешка канона!

Мы с Нейтом протискиваемся в кузов, обдирая руки о засохшую на полу грязь, и выбираем, куда присесть. В конце концов мы усаживаемся на деревянный выступ и упираемся спиной в металлическую стенку кабины, как сделали Роза и Уиллоу.

– Мама бы тут в обморок грохнулась, – сообщает мне Нейт.

И он прав. Мама всегда требует соблюдения всех правил дорожного движения: в машине – только с ремнём безопасности, все сумки с покупками надёжно закрыты. А то врежемся куда-нибудь – и прилетит кому-нибудь по голове консервной банкой с фасолью. Папа называл эту фобию «Смерть от фасоли», и мама в шутку пинала его за это под столом. Я выбрасываю из головы картинку семейной идиллии. От воспоминаний о недостижимом счастье сжимается сердце.

Мэтью ведёт в «Хаммер» Эша. Эш двигается как обычно, идёт своими ногами. Кажется, обошлось без серьёзных травм. Он смотрит на меня из кузова другого автомобиля через грязное стекло – белое лицо под тёмной шапкой волос. Вот и всё, что я вижу. Ховеркрафты трогаются с места, и Эш исчезает в облаке поднятой пыли.

Саскья запрыгивает на сиденье рядом с Торном, и грузовичок начинает вибрировать. Выглядит наше средство передвижения как обыкновенный автомобиль, но бензин ему не нужен, а потому и шума он почти не производит.

– Работает на водороде, – говорит Нейт. – Хочу такую машинку.

– Мне бы хватило пристяжного ремня, – грустно отвечаю я.

Водитель нажимает на газ, и машина прыгает вперёд. Я едва удерживаюсь на месте, чуть не врезавшись в ящик с патронами. Скорость выравнивается, и мы сидим, прислонившись к кабине и крепко держась за руки. За окном сливаются в длинную вереницу хижины дефов, накрытые серым полиэтиленом. Мне едва видны другие автомобили нашей кавалькады: все они едут, приглушив свет передних фар. Кабина частично укрывает нас от потоков сильного ветра, но глаза всё же слезятся от ветра, а в ушах звенит, и я всё думаю о поджидающих нас опасностях. Чтобы немного успокоиться, дышу глубоко и равномерно – вдох-выдох и снова вдох и выдох.

– Слушай, а эта вылазка – нам туда надо? – спрашивает меня Нейт.

Я не могу взглянуть ему в лицо, невинное и удивлённое, как всегда.

– Это наш единственный выход, – отвечаю я.

– Роза и Уиллоу отправились тогда с повстанцами, только чтобы незаметно улизнуть от них. Они даже не заходили в бордель.

Мимо пролетают серые здания, оконные проёмы и кирпичные стены сливаются в бесконечную полосу.