Фальшивые друзья

— К тому же, — выдавил я из себя, — весь последний вечер мы глупо проволынили и не сказали друг другу ни одного стоящего слова, разве только «приятного аппетита» да «передай, пожалуйста, соус». Мы были в итальянском ресторанчике, я заказал себе грибы и пару кружек пива. Стоило ли из-за этого ездить домой?.. Фред, повтори!

Мы молчали, пока Фред не принес новые стаканы.

— Будь здоров, Петер! Подзаправим наши цистерны.

— Мне кажется, что мои дела на гражданке не так уж плохи, — сказал Вилли. — На прошлой неделе я встретился со старыми приятелями по работе. Был конец смены, когда я пришел на стройку, и вечер мы провели вместе за кружкой. Как много перемен на заводе за полгода! Когда ходишь на работу каждый день, не замечаешь этого.

Слова Вилли вызвали у меня зависть.

— Тебе хорошо! — буркнул я.

— А у тебя разве не остались знакомые по гимназии, с которыми ты мог бы поболтать? Не сошелся же свет клином на Петре!

— Конечно, остались. Несколько человек. Не с каждым поддерживаю контакт, но вот с Мантлером, его зовут Йорг, мы сблизились. Помнишь, он ехал с нами в машине? Теперь он, как и я, во втором взводе.

— Да, знаю.

— Его спальня рядом с нашей. Когда-то мы играли с ним в ковбоев и индейцев.

— А теперь?

— Может быть, и сварим кашу. Посмотрим.

— Но это же здорово! Спальни рядом, служите в одном взводе — в таком случае нужно держаться друг за друга.

— Ты нас будто сватаешь, — улыбнулся я в ответ.

— Что-то я тебя не пойму, старина, хотя совсем не знаю Мантлера. То ты жалуешься, что не с кем словом переброситься, то дуешься, когда тебе пытаются что-то посоветовать.

— Предпочитаю сам находить себе друзей. Понятно?

— Как тебе будет угодно.

— Знаешь что, Вилли? Не хотел бы выглядеть глупцом, но все же скажу…

— Что, старина?

Я раздумывал, как бы признаться Вилли в том, что общение с ним мне приятно.

— Впрочем, это неважно, — отрезал я. — Забудь.

— Как хочешь. А теперь давай выпьем за дружбу, Еще два стакана! — крикнул Вилли официанту.

— Отлично. И знаешь что? У меня идея.

— Выкладывай, а то скоро ночь.

— Ночь! Вот оно, нужное слово. За ночных красавиц! Мы отправляемся к ним…

Я и сам не знал, почему мне пришла эта идея. Быть может, пиво ударило в голову? Предложение не вызвало особого восторга у Вилли, но он все же решил составить мне компанию. До сих пор мне не доводилось посещать дома ночных фей, но теперь, как казалось, я для этого созрел.

И вот мы оказались в предбаннике, похожем на глубокий гараж. У дверей стояли девицы, полуобнаженные, почти все с сигаретами.

Если вон той блондинке я суну пятьдесят монет, она откроет дверь. А через несколько минут — следующему. И наверняка у нее уже кто-то только что побывал.

Блондинка, видимо, заметила, что я уставился на нее, и сделала шаг в мою сторону. Мне стало не по себе. Я потащил Вилли за рукав:

— Смываемся! Быстрее!

— И это все? — спросил Вилли, когда мы выскочили на улицу. — Может, у тебя пустой кошелек? Могу одолжить.

— Не говори глупости, просто нет желания. В любом случае это не по мне. Не могу же я оставить в этом заведении все свое денежное довольствие!

Хмель как рукой сняло.

— Пошли, Вилли, в «Лисью нору». Успеем еще выпить по стаканчику.

Естественно, одним стаканчиком не обошлось. Уже светало, когда мы, пошатываясь, направились в казарму. Ко мне вернулось хорошее настроение.

— О, пре-прекрасный Ве-Ве-Ве-Вестервальд, эвкалиптовый рай, над твоими вершинами свистит холодный ветер, и все же в сердце, глубоко-глубоко, проникает маленький луч солнца! — заорал я дурным голосом на всю улицу.

— Прекратите! Безобразие! — Одно из окон над нашими головами раскрылось, и в нем показалось перекошенное гневом лицо мужчины. — Марш в постель, и быстро!

— Сам убирайся в постель! — закричал я ему в ответ. — Стоять «смирно», когда я с тобой беседую! Усвоил?

— Убирайтесь, или вызову полицию!

— Пошли, Петер, пошли! Пустое затеял, — наступал на меня Вилли.

— Что, в штаны наделал? — оттолкнул я его. — Я — нет! Буду петь где и когда захочу. И сейчас! Смирно! Запевай!

— Петер, не нарывайся на скандал! Этот наверняка вызовет полицию.

— Болтаешь тут! Он трус, как и ты. Все вы трусы, а если нет, то подпевай. Итак:

Все камерады во время войны
Дружбе солдатской честно верны.
В огне и дыму, в жестоком бою
Хранят они ей верность свою!

Вилли нахмурил лоб, сверля меня глазами, а я продолжал орать во всю глотку. Окно между тем закрылось.

После боя марширует полк в соседнюю деревню,
Чтобы там почистить ружья, закусить
И между делом средь красоток пошустрить!

Словно из-под земли возле нас выросла патрульная машина.

— Ну, у кого из вас такой приятный голос? — задал вопрос один из полицейских.

Я молчал, словно воды в рот набрал.