Фальшивая жизнь

Алтуфьев пришел на работу рано. Он всегда так делал летом, когда оставался и. о., – привычка. Открыв кабинет, уселся за стол, прикидывая, что сделать за день. Выписал тщательно на листок самое важное, то, что было записано в планах, наряду с обязательным. Многое из «обязательного» как раз таки важным не являлось. К примеру, «заседание партхозактива по мелиорации», «заслушивание тов. Голикова И. В., лектора Общества «Знание» и «выступление на празднике выпускников с напутственным словом от прокуратуры». Впрочем, последнее еще можно было понять, выпускники – наше будущее. Именно так, уходя в отпуск, говорил Владимиру непосредственный начальник, районный прокурор Сергей Афанасьевич Тенякин. Сказал, да еще погрозил пальцем: мол, по профориентации на юрфак задумали поступать девять человек, в прошлом же году поступило двенадцать, и за такое снижение показателей в горкоме партии по голове не погладят. Ну, хотя бы еще одного человечка на юридический, а лучше – двух. Хотя бы!

Честно сказать, Владимир Андреевич об этом как-то и думать забыл – не до того было, да и первый секретарь райкома товарищ Левкин пока что больше другим интересовался – нераскрытыми кражами да грабежами госучреждения, а определенный им срок уже подходил к концу. Так что… лучше уж преступления раскрыть, чем эта чертова профориентация – уж тут мы как-нибудь отбрешемся… Хотя всякое бывает, могут и «поставить на вид», что для районной Тянской прокуратуры очень даже неприятно. И виноват в этом будет… ясно кто! Кто и. о. был? Младший советник юстиции Владимир Андреевич Алтуфьев.

Кстати, подобная профориентация касалась и местного отдела ОММП – там тоже такие же показатели имелись. Ну, милиция-то в этом плане легче – там и инспектора по делам несовершеннолетних, и участковые… Есть кому работать! Наверняка уже план перевыполнили.

А вот коли так, пусть и поделятся! От них не убудет. Тем более начальник главка генерал-майор Христофоров вроде как должник – за поддержку на прошлом заседании райкома. Хотя, конечно, Христофоров – тот еще жук, но ведь сам же сказал – обращайся! За язык никто не тянул.

Хмыкнув, Владимир Андреевич покрутил диск телефона:

– Аркадий Тимофеевич? На работе уже? Это Алтуфьев, прокуратура. Рад, что узнал. Нет, не насчет рыбалки… Справка? Какая справка? Ах, о лошадях и подводах. Да-да, заказывали… Что? В праздник все подводы на месте были? Плохо… Что? Пригородные совхозы? Да как-то про них и не подумали… Участковые прибудут? Ах, политучеба… Понятно. И сельские? Только из ближних деревень. Ну так вот! Слушай, Аркадий Тимофеевич… Я к тебе Сережу отправлю, ну, следователя нашего, кому справка… Во сколько у тебя там все закончится? Ага, понял. Ты их придержи только, чтобы раньше времени не разошлись. Вот спасибо!

Положив трубку, Алтуфьев вытащил портсигар и пощелкал пальцами по крышке. Проверить пригородные совхозы – это хорошо. Но… что-то ведь еще упустил, важное… Ах да! Профориентацию! Ладно, в следующий раз.

В коридоре уже слышались шаги и голоса сотрудников. Начинался рабочий день, полный забот и всякого рода неожиданностей – хороших и не очень, из которых, собственно говоря, и складывается жизнь.

– Вчера в железнодорожном универмаге такие блузки выкинули – отпад! Говорят, и болоньевые плащи были. Но я на плащи не попала, а блузки взяла. По две в одни руки давали. Правда, с размерами не повезло. Одна сорок шестой – в самый раз, а другая – пятидесятый. Это же нейлон – ушьется плохо! Вот я, Ирина Михайловна, и подумала, может быть…

– Ой, Ниночка! Пятидесятый – это же мой размер! Если бы вы мне ближе к обеду занесли…

– Конечно-конечно!

Юрист третьего класса Ирина Михайловна Буракова работала помощником прокурора уже третий год – курировала народное образование, периодически устраивая проверки школ и детских садов на предмет социалистической законности. Чтобы все соответствовало закону! Сказано, чтобы математика стояла в расписаниях вторым-третьим уроком, так хоть извертитесь, а сделайте! Иначе в прокуратуру на ковер, а потом и в райком, так-то.

«Кстати, вот! – ахнул про себя Алтуфьев. – Вот кого надо с профориентацией напрячь! Правда, сейчас уж, наверное, поздно. Хотя…»

Задернув от солнца штору, Владимир Андреевич выглянул в приемную:

– Здравствуйте, девушки!

– Ой, здравствуйте! Вы уже…

– Ирина Михайловна, загляните на минутку. Нет-нет, планерки сегодня не будет – все по своим планам. Одно дело к вам есть…

С выпускниками Буракова обещала помочь, правда, посетовала, что поздно.

– Они уже давно вузы выбрали. Но могут ведь и передумать. Знаете, как бывает? В Ленинграде не поступили, а где-нибудь в провинции – недобор. Вот провинциалы их и возьмут. Даже на юрфак! Так я директорам школ и скажу, чтобы, если что, к нам за направлением посылали.

– А как они смогут? – удивился Алтуфьев. – Дети-то не в школе больше.

– Смогут. – Ирина Михайловна поджала накрашенные ярко-красной помадой губы. – На то классные руководители есть. А они связь со своими не теряют.

– Вот это правильно!

– Еще бы! У нас же не какой-нибудь там капитализм…