Fallout Equestria: Обыденная нежизнь

– Пони добывали там самоцветы уже годами! – ответил гуль. – И им не нужны были ваши, потому что не было там уже никаких самоцветов! – он окинул взглядом привлечённую шумом толпу. – Псов уже много лет как выдворили с тех земель, но они всё равно продолжали возвращаться. А потом, когда недра уже полностью опустошили, псы эти земли отдали? Нет! А тут ещё какой-то идиот из МинМагии решил хоронить токсичные отходы в тех чудесно удобных тоннелях! А псы? А псы всё равно туда лезли, конечно же! И уже потом, – Лемон кричал так, что ни один пёс не решался его перебить, – только потом послали разбираться меня! До этого, видите ли, ситуация была ещё не слишком критичной! Да псы даже гражданами официально не являлись! Они просто значились как «существа», в одном списке с мантикорами, гидрами и куролисками!

Лемон снова взглянул на пожилого пса, который уже присел, дабы не напрягать старые кости.

– Так что уж извините, что опустил несколько деталей, – продолжил гуль и обвёл копытом зал. – Вот это всё – из-за меня. Я увёл вас оттуда и направил в этот город. Я знал, что здесь вас примут. Минотавры, буйволы, ослы, даже алмазные псы, как Старс – воевать, помимо пони, шли многие. И бóльшая их часть проходила подготовку здесь, в этом городе. Иноземцы в нём уже стали привычным делом. Это было идеальное место!

Лемон помрачнел и опустил взгляд в пол:

– Нет, идеальных мест не было. Адские гончие в своих грязных тоннелях выжили, а этот город погиб вместе с другими. И я двести лет думал, что всех вас погубил.

Зал затих. Слов не нашлось ни у кого, даже у Мисти. Наконец старый пёс поднялся на своей арматуре:

– Но вэд нэ пагубыл, – сказал он, сверля Лемона взглядом. – Ты нас нэ спас, да. Но ты дал нам шанс. И вот мы здэс, и мы нэ гончыи. Мы выжыли. А ты… ты памог. Ты вэд нэ дэлал ту галубую смэрт, что нас убываит, м-м?

Лемон кое-как помотал головой:

– Нет… не делал.

– Понэ отбыралы самацвэты… травылы нашы зэмлы. Тэ понэ помэрлы. А ты прывёл нас суда. Знаим: был друг Старсы. А болшэ – нычиво. В нашэм прошлам ты – проста… дэтал, – пёс схватил Лемона за подбородок и поднял его голову, дабы тот смотрел ему в глаза. – Нэ апускай дэталы. Оны всэгда важны.

После этих слов старый пёс развернулся и исчез в одном из ходов, оставляя Лемона стоять без слов. Постепенно, поняв, что происшествие исчерпало себя, разошлись и прочие псы.

Чуть позднее, раздражающий отблеск на краю взгляда вынудил Лемона поднять глаза. Маска ПТНИЦО-1 светилась ярко-зелёным цветом. Гуль не понял:

– Ну что ещё?

– Разговоры – это так интересно! – энергично ответил робот. – Я даже не могу понять, кто одержал верх в этом споре!

* * *

Лемон и Мисти уселись на одной из множества скамеек, расставленных в Большом Зале, как называли псы помещение под купольным сводом. Их сумки и прочее снаряжение остались в комнате, указанной Блинкером, а «Попрыгунья» снова забралась Мисти на голову. Вокруг них собирались и рассаживались псы. Единорожка заметила, что у многих из них с собой тоже были пауки. Для них всё это место действительно было огромным питомником… и притом с отличными сторожами.

Старый пёс, ранее споривший с Лемоном, забрался на импровизированные подмостки у края зала и встал, опираясь на свою трость-арматуру.

– Эгэй, псы! – рявкнул он, улыбаясь от уха до уха. Лемону с Мисти пришлось бороться с древним инстинктивным желанием бежать куда подальше от такого оскала. – У нас сэводня балшой гост! И да! Вы всэ иво знаэтэ! Встрэчайтэ: Мэртвяк Хадячый!

Полный псов зал взревел, и паре пони среди них пришлось буквально пришибить тот инстинкт, просто чтобы усидеть на месте. Рейдеры, бесконечные зеркала, огромная дикая пустошь – всё это казалось полной ерундой в сравнении с концертным залом, набитым алмазными псами. Вот что было по-настоящему страшно.

Шум, гам и ужас пони внезапно разом прекратились, едва со сцены донёсся дедушкин голос гуля. Зал наполнился почтительной тишиной.

– Гау, Псы, – приветствовал Жизнерад. – Давненько не виделись, да? Что ж, начну, пожалуй, с седой старины – с песни, которую я называю «Одой медицинскому дроиду Стойла Один», которому, бедолаге, каждый день приходится справляться с выкидышами природы вроде меня, – гуль усмехнулся. – Да и я бы на его месте тоже нервным стал.

Ужель забыли мы как жить?
Как плакать, мы забыли?
И на все наши «почему»
отвечено лишь пылью.

Ужель нас лодочник не встретил?
Не заплатили за дорогу?
Или, быть может, пассажиров
оказалось слишком много?

Нам домом – склеп, а его души
Скитаться брошены снаружи

Ужель забыли мы, как жить?
Как умирать, не знаем?
И только чтобы лишь вздохнуть
мы с тяжестью вдыхаем.