Fallout Equestria: Обыденная нежизнь

Но вдруг осознав, что она говорит, единорожка взглянула на Лемона и вздохнула:

– Ты прав, Спрей. Прости. Мне правда очень хотелось бы быть тебе больше, чем другом, но в жизни мало чего происходит так, как нам хочется.

– Да не парься, Ржавая. Переживу как-нибудь, – улыбнулся Спрей Пейнт.

– Не называй меня так, ты, Краскопульт! – с наигранной обидой воскликнула Мисти.

– Что, теоретик диванный, правда глаза режет? – отбивался Спрей Пейнт. А Лемон про себя отметил, что подобные спарринги, вероятно, весьма часто происходили ещё и в Стойле.

– Поумней ничего не придумал? – Мисти залилась хихиканьем. Вскоре к ней присоединился и бирюзовый пони, а щекотание боков лишь ускорило это.

– Нечестно! – бросил Спрей Пейнт. – Ты этим копытом в гуля тыкала!

– Вот и отлично! Может и ты помягче станешь!

– А если я не хочу?

Спрей стал щекотать Мисти в ответ, и вскоре дружеский спарринг превратился в приправляемые смехом катания по земле.

Но вот пара уже утихомирилась, оставшись просто лежать на спинах.

– Спасибо. Мне этого так не хватало, – произнесла Мисти.

С печально-радостным выражением лица Спрей ответил:

– Знаю, Мисти. Знаю, – он снова перевернулся на живот и уставился на костёр. – И именно поэтому я должен уйти.

Мисти кивнула:

– Понимаю. Не должна я была тогда позволять тебе идти с нами.

– Видимо, да, – отвечал Спрей. – Но если подумать, что из-за этого в пасти того радигатора могла погибнуть ты, то мне кажется, я всё-таки не зря пошёл с вами.

Мисти перевернулась на живот и примостила голову на передних копытах:

– Спасибо.

Лемон глядел на эту пару, и наконец понял природу такого их взаимодействия:

– О-о, какая молодость, сколько, э-э, жизни!

– А каково было жить в Стойле Один? – спросил его Спрей. – Скучно-то, наверное, было, двести лет там сидеть?

– Да, становится скучно. Хотя способы борьбы со скукой находятся всегда. А один из них, как я слышал, весьма распространён среди Стойл, да и на Пустоши тоже.

– И это… – начала Мисти, понимая, что гуль сам ничего не скажет, если его не спросить.

– Музыка, – отвечал тот. – И, кстати, я не думаю, что кто-либо из довоенных артистов сможет сравниться по объёму репертуара с Жизнерадом Бодрым [5].

– А диджей Pon3 его песен вроде бы никогда не ставил, – ответил Спрей Пейнт.

Лемон улыбнулся:

– И неудивительно, их же никогда и не записывали. Жизнерад просто продолжает оставаться в живых, чтобы петь их. Да я думаю, что диджей бы их крутить и не стал – тематика их обычно довольно депрессивна. На каждом из нас лежит тяжесть ужасов войны, и так певец просто справляется со своей.

– Помнишь какую-нибудь? – спросила Мисти.

– А что? Хочешь, чтоб я спел?

– Да.

– В таком случае вынужден тебя разо…

Заметив выражение лица Мисти, Лемон остановился на полуслове. Она не клянчила, не выпрашивала – ей просто очень хотелось услышать песню гуля. Лемон вздохнул:

– Что ж, ладно. Голос у меня далеко не певческий, но я постараюсь.

И жеребята и кобылки
Не помнят игр минувших лет,
И храбрецов, что сердцем пылки,
Смерть забрала давно, их нет.

Взглянув на край, что процветая
Когда-то жил, даря мечты,
Эквестрия, спрошу тебя я,
Страна, жива ещё ли ты?

Лишь ощутив разрухи ветер,
Узрев зелёный смерти жар
И в розовости канув сети,
Что всё вокруг забрала в дар

Взглянули вновь мы, но в итоге
Той бывшей мирной жизни тьмы
Одно сверкает в мыслей стоге:
А сами ещё живы ль мы?

По пустошам теперь скитаясь,
Покрытым пылью долгих лет,
Доверья ищем хоть бы завязь,
Где уж гармонии букет.

Но как заглянешь в города те,
Что пережили смерти дни,
То кровь кого-то на асфальте
Тревожит – живы ли они?

Заметка: Следующий уровень

Новая способность: Дарящий покой

Отныне положительный рост кармы будет наблюдаться каждый раз, когда вы надлежащим образом хороните умерших, будь то недавно погибшие, гули или же жертвы Великой Войны.

День четвёртый

Оживая в грёзах

находишь лишь кошмары прошлого

Полуденные грёзы были единственно доступным гулю подобием сна. День еще не настал, но Лемону это не мешало. Потерявшись в мыслях, глядя перед собой, он позволил своему разуму скользить по закоулкам памяти.

И тот неотвратимо соскользнул в пропасть.

~~~

Паника.

Лемон Фриск не спускал взгляда с потока пони, рвавшегося к двери Стойла.