Факультет чудаков

— Не жалеть! — продолжал Незабудкин. — Я не позволю никому жалеть себя! Она проститутка. Вы не можете себе представить, какая она. Мы встретились в «Баре». Ей приходится отдавать себя за большие деньги раз в месяц, чтобы прокормить мать. Она дочь действительного…

— И вот началась экзотика. Романтика «Бара» и экзотика (для нас это было экзотикой): чины, ордена, департаменты.

— Она дочь действительного тайного советника.

— Это что же, — прервал его Ручеек, — постарше коллежского регистратора или помладше?

Ручеек знал о коллежском регистраторе по кинокартине того же названия.

— Дурак. Извини, пожалуйста. Действительный тайный советник — почти министр. Директор департамента. А ты мне про какого-то Акакия Акакиевича. Итак, слушайте. Она дочь почти министра. Отец ее расстрелян нашими. И вы удивитесь — она почти комсомолка. Вы удивляетесь? Мы полюбили друг друга с первого взгляда. Я поднес ей рака. Она посмотрела на рака, потом на меня, и мы влюбились. И понимаете ли вы? Я должен ее спасти. Я должен вытащить ее из этого аквариума. Она согласна. Но у меня нет службы. Но двадцать пять рублей стипендии слишком мало. Как же быть?

Ручеек продекламировал:

Полюбил не на шутку я.
Разве можно ее не любить?
Называют ее проституткою,
Как же быть? Как же быть?

— Голодного? — спросил я. — Слабые стишки.

— По-моему, хорошие — возразил Ручеек. — Ты подходишь как «формалист».

— В самом деле формалисты! — продолжал Коля Незабудкин. — Везде бюрократы. Везде формалисты. Везде отказ: «Какая такая проститутка? Вы ходите к проституткам? Да знаете ли вы, что за это»? Везде формалисты. Как же быть?

Называют ее проституткою.
Как же быть? Как же быть?

— Она молодая? — заинтересовался я. — Сколько ей лет?

— Семнадцать. Хотите пойдем, я вас с ней познакомлю. Только вот я растратился. Туда, сюда. У вас нет с собой денег?

Деньги у нас были. Мы пошли в «Бар». Сели за отдельный столик. Незабудкин пересчитал наши деньги. Дал на чай кельнеру. Бутылки выросли на столике, как тропические цветы. Незабудкин показал нам на свою «любовь». Она сидела под пальмой.

— Видишь, — шепнул я Ручейку, а ты говоришь — в повести нет любви.

— Есть, — согласился Ручеек. — Только слишком традиционная. Использованная — я хочу сказать.

Коля Незабудкин купил на наши деньги рака. Помахал раком. Поманил раком свою «любовь». «Любовь» подошла к нам. Протянула руку. Рука показалась нам слишком узкой.

— Клеопатра, — представилась она. Затем взяла рака за талию. Ее пальцы при этом грациозно оттопырились.

— Любит раков, — восхищенно сказал Коля Незабудкин. — Сразу видно аристократическое воспитание.

Мы помолчали. Поговорили о раках, о любви. Клеопатра рассказала нам свою жизнь: мать — старуха. Отца расстреляли. Мужчины бывают разные. Симпатичные и несимпатичные. Несимпатичные не любят платить. Любят скандалить. Хочет переменить жизнь. Впервые встречает таких молодых людей. Настоящие студенты. Про таких она читала.

Мы расчувствовались. Я начал врать о брате (моему брату семь лет), который красный директор. И все устроит. Только надо мне попросить.

Ручеек — о своем знакомом члене ВЦИК'а. Он в Москве. Но, наверное, приедет сюда в командировку. Все устроит.

Коля Незабудкин плакал в стакан с пивом. Обещал покончить самоубийством, если она его разлюбит. В заключение поднял стакан и сказал:

— Поклянемся, товарищи, никогда к проституткам!

Клеопатра заплакала. Коля Незабудкин подошел к ней — утешать. Забыл поставить на стол стакан. Держал его высоко поднятым, сказал комплимент и заплакал.

Простившись с Клеопатрой, мы вышли из «Бара». Коля Незабудкин подал нам руку.

— Я к товарищу.

И завернул за угол. Мы почему-то не пошли домой, постояли и тоже завернули за угол.

Стоял Коля. Рядом с ним дряхлая женщина, видимо, уличная проститутка.

Проститутка просила:

— Полтора рубля.

Коля не соглашался:

— Рубль.

Проститутка попросила показать ей рубль. Положила в карман. Они пошли под руку.

— Занимательно, — сказал я.

— Подло, — сказал Ручеек.

— А знаешь, что, — предложил я, — догоним его и набьем морду.

— Вот тебе раз, — захохотал Ручеек. — Критики, внимание! Автор бьет морду своему персонажу. Нет, это может не понравиться читателю.

И мы пошли к общежитию.

* * *

Ворота оказались закрытыми. Коля Незабудкин пошарил по карманам, поплевал. Он искал деньги — заплатить дворнику. Денег не было.

— Ничего не поделаешь, — сказал Коля. И полез через забор.

Он был пьян. Следовательно, для него не существовало препятствий. Он упал. Полежал. Поднялся по лестнице, остановился. Зажег свет. Комната спала. Он потушил свет. И зажег его снова. Он играл светом, как мальчик. На столе стоял примус. На примусе сковородка. И вдруг Коля вспомнил: он хотел есть.

«Я хочу есть, — сказал он, обращаясь к самому себе. — Не правда ли? Я хочу есть. И на это есть свои причины: я много пил и совсем нечего не ел».

Он поискал по полкам, порылся в шкафу, поплевал. Хлеба не оказалось.