Фактор беспокойства

— Александр Антонович лично распорядился оказать тебе всю необходимую помощь и содействие. Возможно Трояновскому удастся пригласить на твою премьеру Президента Соединённых Штатов, так что мы надеемся, что нас ты не подведёшь. Нам необходимо именно сейчас максимально укрепить наше единство взглядов с американцами в деле создания общего фронта борьбы против итальянского фашизма и германского нацизма в Европе, и мы возлагаем большие надежды на твою оперу, вызвавшую такой большой политический резонанс в Старом Свете.

Хм… По поводу «укрепления единства взглядов» капиталистов и большевиков у меня есть большие сомнения и несколько язвительных замечаний уже готовы сорваться с языка. Как и по поводу расовой сегрегации в США, официальной политике проводимой администрацией Рузвельта. По моему мнению, это тоже разновидность нацизма во всей его неприглядной красе. Но благоразумно свои мысли не озвучиваю. Не ко времени они сейчас, да и толку-то от них? В конце нашего затянувшегося разговора интересуюсь адресом ближайшей гостиницы, где можно провести сегодняшнюю ночь.

— Миша? Насколько мне известно, у тебя в «Плазе» есть забронированный номер! — Валериан Савельевич несколько удивлён моим вопросом и мне приходится объяснять ему свою ситуацию. Заодно прошу пока не ставить Шуберта в известность о моём прибытии и нечаянном отпуске.

— Маркус Майер в курсе моих «каникул» и также обещал пока не посвящать в подробности о моём местонахождении нашего антрепренёра. Вот закончу свои дела и объявлюсь, иначе Джейкоб с меня живого не слезет и всю плешь мне проест своими стенаниями. — Довгалевский откровенно ржёт над моей озабоченностью и замечает, что мне «до плеши, как до Пекина на корячках». После чего на минуту задумывается, диктует адрес и объясняет, как туда добраться. Это совсем рядом, не более десяти минут пешего хода. Сердечно благодарю, на этом мы прощаемся и расстаёмся.

* * *

Вприпрыжку добегаю по указанному адресу и с облегчением вваливаюсь в холл «Отеля». Дождь разошёлся не на шутку, приобретением зонта заранее не озаботился и оттого основательно вымок пока добрался до вожделенного места отдыха. У стойки администратора меня встречает весь какой-то помятый портье и буркнув, что «люксов» у их отродясь не водилось, вручает ключ от одноместного номера на втором этаже. Немного удивляет дешевизна, всего доллар за ночь. И только войдя в него понимаю, что это обычная ночлежка, а таки немножечко не совсем «Отель», о чём горделиво возвещала вывеска у входа. Ну Довгалевский, вот уж «удружил»!

Комнатка размерами три на три метра. Кушетка с матрасом, даже не кровать, обычная вешалка на массивной чугунной стойке с тремя «рогами» на которых висят деревянные плечики, небольшой обшарпанный столик у крохотного окна и облезлый деревянный стул. Под потолком вентилятор, настенное бра с тусклой лампочкой и даже без абажура. Из «удобств» — туалет, совмещённый с душевой кабинкой в конце коридора. Один на весь этаж и без горячей воды, о чём меня любезно предупредил портье. Окно выходит на глухую кирпичную стену соседнего дома. И только густые сумерки за окном, мощные мутные потоки воды с крыши, и монотонная барабанная дробь ливня по подоконнику, отбивают у меня всяческое желание немедленно покинуть этот «островок обетованный» и ринуться на поиски чего-нибудь более «цивилизованного».

Окончательно меня добивает кастелянша, она же горничная, принёсшая стопку постельного белья и полотенце. Расстилая простыни, слава богу сухие и чистые, пожилая ирландка, невысокого роста и тощая как вяленая таранька, на плохом английском проводит со мной небольшой «ликбез». Сурово предупредив, что «если мистер вздумает давить клопов на простынях, то с него возьмут штраф за дополнительную стирку, так как эти пятна трудно отстирываются».

В туалет надо сходить заранее, чтоб не стоять перед сном в очереди и обязательно запастись «бумажными бигуди», так как в туалете они быстро заканчиваются. После чего ненадолго впадаю в состояние лёгкого ошеломления, судорожно соображая для чего мне в туалете могут понадобиться эти «женское штучки». Видя мой ступор и поняв, что перед ней очередной «тупой иностранец», горничная снисходит до объяснения и облегчённо вздыхаю. Оказывается, это местный жаргонизм и речь идёт всего лишь о туалетной бумаге.

Чай и кофе в отеле не подают, своего буфета нет и если я такой любитель плотно покушать, то должен был сам заранее озаботится пропитанием и мне лучше было бы сходить в кафе на углу улицы, но оно уже закрыто ввиду позднего времени. И продукты лучше подвешивать на вешалке. Как и свою одежду, и особенно мой новенький, вкусно пахнущий кожаный саквояж, так как «эти серые исчадия ада», так и норовят пробраться в номера и что-нибудь сожрать у постояльцев.