Факелы ада

– А я сейчас приглашу сюда лучшего врача Нижнего Новгорода, – сказал глава «Союза семи», – причем «врача» в широком смысле этого слова. Надо же кому-то профессионально покопаться в останках Пастырей Душ? А затем организую кое-что, чтобы ты и твоя мастерская «не подверглись поруганию».

Он сделал парочку звонков, еще раз проинструктировал стоявших на страже бойцов «Союза семи» и обоих – и Петра, и Милицу – отправил на кухню. Вдруг следующим незваным гостям, если они заявятся, взбредет в голову залезть через окна?

Сам Иван остался у входа в подъезд – встречать гостей званых.

Вскоре перед ведущей во двор аркой остановился черный «Линкольн», и из него выбрался очень старый Часовщик в рабочем комбинезоне. Уверенно направился к дому Нар-Тина, а следом засеменили двое «желтых» помоложе, оба со спортивными сумками, в которых что-то погромыхивало.

– Почтенный Пав-Рик? – спросил верог.

Часовщик с достоинством наклонил голову, а навстречу ему уже выскочил хозяин дома, поклонился, затараторил что-то с такой скоростью, что Иван смог разобрать лишь отдельные слова.

Мастер, изготовивший энергоанализатор, поклонился в ответ, и они пошли в дом.

Еще через пятнадцать минут подкатила машина с четырьмя бойцами службы безопасности «Союза семи», замаскированной под военно-спортивный клуб «Патриот». Выслушав задание, они некоторое время посовещались, а потом старший, служивший некогда в спецназе ГРУ, уверенно заявил:

– Все сделаем. Никаких проблем не будет.

– Хорошо, – сказал Иван. – Если что понадобится, я на связи.

Эти парни снаружи, он сам с еще двумя магами своего ордена внутри – проникнуть в квартиру незаметно, да еще и устроить там «поругание» будет сложно не только Пастырям Душ, а вообще кому угодно.

Милица и Петр были на месте, делали то, что от них требовалось, и верог спустился в подвал. Оказалось, что там довольно шумно, в первую очередь потому, что трое из четырех Часовщиков говорили одновременно, а во вторую оттого, что четвертый усиленно долбил поваленный набок энергоанализатор большим долотом.

На ремонт это походило так же, как судороги утопающего – на баттерфляй.

– Нельзя делать так, почтенный! – горячился Нар-Тин. – Это же приведет к сбою в контурах…

– А иначе и делать бессмысленно! – возражал Пав-Рик. – Ты умудрился сломать сердце!

– Мастер, мы снимаем заднюю крышку? Использовать ли «умягчитель»? – спрашивал молодой «желтый», один из тех, что волокли сумки, по всей видимости – ученик.

Крышку сняли, обнажилось нутро, при виде которого собственный язык проглотил бы любой человек, получивший техническое образование: полное червячных передач, мерцающих кристаллов, толстых и тонких проводов, микросхем и стеклянных трубок, по которым струилась жидкость цвета крови.

Что это не кровь, Иван готов был поклясться – в гемоглобине он знал толк.

Часовщики набросились на вскрытый прибор, как стервятники – на издохшую овцу, и принялись спорить еще яростнее. Понаблюдав за ними минут пять, верог понял, что долго этого не вынесет, и поднялся наверх. Сделал он это как раз вовремя, чтобы встретить в прихожей собственного сородича.

Этот вампир был невысок, изящен, облачен в костюм и держал в руке чемоданчик из черной кожи.

– Привет, – сказал Иван. – Быстро ты добрался.

– Дороги свободны, – мелодичным голосом отозвался второй верог, и красные глаза его вспыхнули. – Ты обещал интересное вскрытие… Неужели тебе удалось раздобыть дохлого слаш?

– Лучше, намного лучше, Николай. Нам попалось кое-что еще более редкостное.

Они прошли в кладовку, где так и лежали трупы Пастырей Душ.

Увидев их, верог по имени Николай на мгновение замер, и лицо его озарила дрожащая, триумфальная улыбка.

– Ты превзошел мои ожидания… – прошептал он и бросил благодарный взгляд на главу «Союза семи». – Я полагал, что мне придется брать с тебя деньги за эту работу, но теперь вижу, что сам должен доплачивать. Оказаться первым естествоиспытателем, изучившим анатомию подобных существ, – такая честь, такая честь!

– Ничего, сочтемся, – махнул рукой Иван.

Замок поставленного на пол чемоданчика щелкнул, из него был извлечен белый халат, несколько пар хирургических перчаток, каждая в герметичной упаковке, и черный бархатный пенал размером в три ладони. Когда его открыли, в свете висящей под потолком лампочки засверкали лезвия разнообразных хирургических инструментов.

– Тут места мало… – проговорил Николай, осмотрев помещение. – Перейдем в гостиную, там и стол подходящий найдется… Надо бы закрыть его тканью, а тебе придется ассистировать.

– Не бойся, в обморок не упаду, – со смешком сказал Иван. – Справимся.

Звонок в дверь, негромкий и мелодичный, раздался в тот момент, когда Милинович предложил по третьей.

– Иди, открывай, – сказал Олег, чувствуя немалое облегчение оттого, что есть повод отказаться.

– Вот так всегда! Только выпить соберешься… – проворчал маах’керу и отправился в прихожую.