Факап. От публикатора. Пост-эпилог

Мы обсуждали с Глумовой разные версии событий, в том числе и ту, что изложена в книге. Я думаю, она чисто эмоционально склонялась к этой гипотезе - она идеально соответствовала тому, во что верила сама Майя - но именно по этой причине её не принимала.

И довольно об этом.

XIV

С теорией вертикального прогресса - из которой, как сейчас принято думать, и вышел сидерализм - я ознакомился в классической комовской версии. По сути, это была историософия, то есть очередная попытка придать истории некий "смысл". От официозной ТИП она отличалась только своей наивностью и некоторым самолюбованием. Если бы не имя Комова, книжка не привлекла бы никакого внимания. Для самих сидералистов комовские идеи были знаменем, но не руководством к действию - в этом я убеждён и сейчас.

Тема сидеральной инженерии не имела никакой связи с комовскими идеями. Речь шла о техниках воздействия на сверхмассивные тела, для которых гравитация играет формообразующую роль - то есть на звёзды и тяжёлые планеты. Вопрос состоял не столько в ресурсных ограничениях, сколько в практической необходимости и последствиях. Даже Странники не трогали звёзды - хотя, скорее всего, могли. С другой стороны, в этом не было никакой необходимости. В Галактике всегда можно было найти то, что нужно, не меняя того, что есть.

Но сидералистов не устраивало именно то, что есть. Они мечтали о каких-то невиданных космических объектах - о гигантских плоскостях, простирающихся на световые годы, о громадных сферах, заключающих в себе звёзды и целые планетные системы, о какие-то безумных спиралях с дробным числом измерений и тому подобных bizarrerie. Практического смысла в создании таких диковинок не было никакого. Сидералисты, однако, утверждали, что сотворение чего-то подобного "откроет перед человечеством иные возможности", "создаст принципиально новую среду обитания разума", "откроет грани Вселенной" и т.п. Я считал всё это трескучими фразами, не имеющими смысла. Я не мог понять, чем жизнь на поверхности гигантской спирали может быть лучше, чем жизнь на поверхности планеты земного типа. И хотя я видел, что сидералистская литература становится всё более популярной, а сидералистские воззрения всё более распространёнными, я полагал, что здравый смысл одержит верх. В крайнем случае - с помощью КОМКОНа и ДГБ. Впрочем, я и думать не думал, что вмешательство этих организаций реально понадобится.

Мы тогда и предположить не могли того, что сидерализм может не просто оказаться привлекательным, но и обрести то, что в Теории Исторических Последовательностей именуется социальной базой. Я имею в виду Внеземелье в целом и его амбициозное руководство в особенности.

Сейчас об этом стараются не вспоминать. Скорбь по утраченной Земле и единому человечеству отредактировала не только историческую, но и личную память. В этом я убеждался неоднократно. Однако правда - если уж вообще произносить это слово - состоит в том, что население Внеземелья испытывало по отношению к Земле сложные чувства, главным из которых был resentment. Несмотря ни на что, Земля оставалась сердцем человеческой цивилизации и её наиболее развитой частью. Она же была средоточием власти, где решались все основные вопросы. Короче говоря, Земля была центром, а Внеземелье оставалось периферией, и это было очевидно.

Обычная реакция провинциалов на сам факт существования метрополии - стремление её превзойти. В первую очередь - буквально: создать нечто большее, чем может позволить себе метрополия. Сидерализм с его величественными образами идеально соответствовал этому подсознательному стремлению. В самом деле: звёзды, соединёнными плазменными мостами, или спиральные планетоиды площадью в миллиарды километров - разве это не доказывает, что Земля мала и убога?

Во всяком случае, я понимаю тогдашние чувства внеземельцев именно так. Я даже считаю их в какой-то мере простительными - пока они не перешли черту, за которой зияла пропасть.

XV

Я до сих пор убеждён, что единственным разумным решением был запрет сидеральной инженерии Мировым Советом. Все необходимые основания для этого наличествовали. Сидеральная инженерия требовала ресурсов, которыми человечество просто не располагало. Попытки просчитать последствия даже самых простых манипуляций такими массами и энергиями упирались в неразрешимые проблемы. Ясно было лишь одно: они затронут саму структуру пространства Галактики. Что за этим последует, не знал никто. Наконец, создание и эксплуатация подобных объектов была чревата человеческими жертвами.

Внеземелье не желало ничего этого знать. Все возражения отметались с ходу - или объявлялись трусливой старческой осторожностью. Как выразился один из лидеров сидералистов - "такое впечатление, что нами управляют не люди, а тагоряне, столетиями просчитывающие последствия ничтожных технологических изменений". Я осознаю, насколько двусмысленно звучит эта фраза в контексте прочитанной вами книги. Но тогда это звучало весьма обидно.

Неудивительно, что земная общественность встала на сторону внеземельцев.

XVI