Файролл

Улыбка сползла с губ Олеси, как видно ее порядком задели слова сестры Зимина. Или не задели? Может, просто крайне неприятным показался тот факт, что кто-то взял, да и вывернул ее наизнанку, причем сделал это публично?

— Ну разумеется! — в голосе Валяева прорезалось шутовство, которое он всегда пускал в ход, когда был чем-то взбудоражен или недоволен — Извинюсь, мне не сложно. Если надо…

— Не надо — не сговариваясь, но, между тем, одновременно произнесли мы с Олесей, продолжил, правда, только я — Ни к чему этот балаган, Никита. Сейчас ты про падение на колени начнешь распинаться, про то, что ты дурак, про… Разную чушь, в общем, нести. В результате всем станет неловко, и будет испорчен праздник Ильи Павловича. А он ведь этого не заслуживает. Он позвал нас в гости, хотел, чтобы всем было хорошо и весело, потому…

— Все-все-все — выставил перед собой ладони Валяев — Как много слов, Киф. Слишком много. Можно было выразиться проще и короче.

Он прихватил со стола бутылку коньяку, хлопнул по плечу Азова, и вышел из кафе.

— Не самый плохой вариант — выдохнув, сообщил всем Илья.

— И не самая умная фраза — фыркнула Генриетта, глядя на пузырьки шампанского в своем бокале — Завтра она выйдет вам боком, уж поверьте. Вы не Киф, вам смелость с рук не сойдет, просто потому что за вашей спиной никто не стоит. Так что приветствую вашу отвагу, которая граничит с безрассудством! Я всегда уважала подобную смесь в человеческих душах, она пряна на вкус и будоражит воображение!

Девушка одним махом выпила искрящуюся в свете ламп жидкость, на ее щеках пурпуром расцвел румянец, Илья же наоборот, изрядно приуныл.

— Как сказал бы глава нашей корпорации — прочь печальные мысли — встал со своего стула Азов — У всех налито?

— У меня нет — тут же сообщила всем Генриетта, и обратилась к Костику, сидящему рядом с ней — Юноша, наполните мой бокал!

Олеся с еле уловимым ехидством глянула на Вику, которая, похоже, вообще уже не понимала, что творится вокруг, а после показала мне глазами на бутылку. Я не без удовольствия подхватил ее и поинтересовался:

— Не желаете освежить емкость, приятнейшая во всех отношениях Олеся?

— Отчего же нет, любезнейший Харитон? — в тон мне ответила она — Раз уж мы теперь с вами друг другу не чужие люди, извольте.

— Итак — зычно гаркнул Азов — Дорогие мои! Я рад, что свой очередной день рождения мне довелось встречать вот в такой славной компании. Инцидент? Забудем о нем. Чтобы в "Радеоне" все прошло гладко? Так не бывает, поверьте, всегда что-то да случится. Но это даже хорошо. Это означает одно — мы существуем. Вот когда все замирает, и каждый последующий день становится калькой с дня предыдущего — тогда пришла беда. Тогда из социума, из общества ушла жизнь, и все стало лишь золой и пеплом. За жизнь, друзья мои. За вас! За то, что вы есть, и вы настоящие!

Хорошо сказал, жалко, записать нельзя. Такой тост и упереть не грех.

Звякнуло стекло, засопели носы, спиртное начало переливаться в желудки. Особенно старался Илья, он набулькал себе коньяку в стакан, а не в рюмку. Видать, проняли его слова Генриетты. Впрочем — чего ей не верить? Она к верхушке корпорации ого-го как близка, хотя и не является ее сотрудником, потому знает, о чем говорит.

Что интересно — с уходом Валяева исчезла некая нервозность, которая ощущалась до того. Голоса зазвучали громче, то и дело слышался смех, а через какое-то время и танцы начались, причем самое деятельное участие в них приняли двое — Генриетта, привычная сонливость которой по мере приближения полуночи сменилась активностью, и пьяненький до изумления Илья, который настолько сильно долбил каблуками своих туфель полы, что, казалось, вот-вот они начнут крошиться.

Я же вспомнил об одном важном деле, которое стоило обсудить до того момента, когда меня начнет развозить, потому, чмокнув печальную Вику в щеку, перебрался поближе к Азову, попутно подав знак Костику сделать тоже самое.

Безопасник что-то обсуждал с Зиминым, причем заметив меня оба нахмурились. Не понравилось им, что я помешал.

— Сейчас изложу важную информацию и уползу обратно — успокоил я их — К моей старой любви и новой, как оказалось, любовнице.

— Ты про "как оказалось" вон, остальным рассказывай — посоветовал мне Зимин — Мы правду знаем.

— А я говорил, Харитоша, не ищи приключений на одно место — укоризненно погрозил мне пальцем Азов — Такие вещи всегда наружу вылезают, не в обществе, так в кожно-венерологическом диспансере.

— Типун вам на язык, дорогой именинник — передернулся я — Только этого мне и не хватало. Ладно, теперь важненькое. Знаете, куда я завтра собираюсь отправится?

— Я догадываюсь — тут же отозвался Костик.

— А мы пока нет — переглянулись функционеры — Ну-ка?

— В Серые Пустоши — заговорщицким тоном сообщил им я — Туда, где правит Зло в виде Темного Властелина. Нашел вот тропку. Не знаю — получится, нет, но попробую.

— Чего только сегодня сообщил? — промурлыкал Зимин — Мог бы и раньше сигнализировать.