Файролл. Гонг и чаша

Ну слава богам, хоть что-то в зачет пошло.

– Всякое бывало, – принял я позу ветерана, знающего, чем портянки пахнут. – Всякое…

– Лэрд Хейген, – вдруг вытянулся в струнку рыцарь. – Я, Герберт фон Остин, рад приветствовать вас в резиденции ордена Плачущей Богини в славном вольном городе Эйген.

На это надо было чем-то отвечать.

– Я… эмм… рад принять ваше приглашение и войти в стены сего здания. Слушай, боец, так кто тут главный сейчас, а?

– Гроссмейстер Адалард фон Дитмар, – немедленно ответил Герберт. – Уверен, он будет счастлив вас принять. Только он занят сейчас немного, у нас тут внезапная ревизия из капитула…

– Хотелось бы верить, что счастлив, – с сомнением сказал я. – Не шуганул бы?

– Да вы что! – по-моему, даже обиделся фон Остин. – Все знают, что вы друг как самого фон Рихтера, так и всего ордена. Да и свиток по вашему поводу по всем присутствиям и резиденциям был разослан, от самого великого магистра, чтобы всяческую помощь вам оказывать, буде вы за таковой обратитесь.

О как. От самого великого магистра бумага обо мне была. Расту и в своих глазах, и в глазах местных служителей культа. Да я молодец просто.

– Ух ты. – Я повертел от удовольствия головой. Вот не зря все-таки, все не зря.

– Лэрд Хейген, – подергал меня за рукав румяный рыцарь. – Не сочтете ли вы за дерзость, если я…

– Боец, не крути сопли на кулак, – в лучших традициях Грохха рявкнул я. – Излагай кратко, четко, ясно.

– Нет ли у вас еще какой знакомой барышни на предмет назначения ее дамой моего сердца? – отбарабанил фон Остин.

Во как! Прямо не знаю, может, брачное агентство «Одинокий рыцарь» открыть? А что, работа не пыльная, я рыцарям прекрасных дам, нашим не избалованным куртуазностью дамам – рыцарей, всех в доспехах и на конях, причем преимущественно белых… Золотое дно. Кстати, вот. Сделаю-ка я доброе дело, глядишь, зачтется.

Я залез во френд-лист и покопался в нем. Трень-Брень была в игре.

«Привет, прелестная фея. Ты в Эйгене?»

Ответ упал моментально.

«Привет. Здесь, где же еще. Три раза вылезала в местный лес, два раза агры снесли, один раз медведь, сволочь такая. Печалька…»

Вот бедняга.

«Подходи к резиденции ордена Плачущей Богини. Знаешь, где это?»

Трень-Брень сообщила мне, что в этом городе она уже знает все, поскольку тут только и ходит, так как в остальных местах ее постоянно гасят. Письмо процентов на пятьдесят состояло из отборной брани, что выдавало в самой Трень-Брень либо грузчицу, либо филолога.

– Значит, так, воин. – Я повернулся к фон Остину, евшему меня глазами. – Сейчас сюда прибудет дама. Если ты произведешь на нее должное впечатление, будет тебе счастье.

Трень-Брень спикировала откуда-то сверху и опустилась на камни крыльца.

– Привет, – пропищала она. – Чего звал?

– Не поверишь. – Я улыбнулся. – Принца тебе нашел!

– Какого принца? – Феечка покрутила пальцем у виска. – Где?

– Вон стоит, – кивнул я на зардевшегося фон Остина. – Самый что ни на есть.

– Ну, вообще-то я маркграф. – Похоже, что фон Остин, как и мой друг фон Рихтер, был невероятно правдив. – Но у нас большой феод и замок есть…

Феечка уставилась на меня, в ее глазах смешались удивление и жалость ко мне, явно скорбному главой.

– Чего? – топнул ногой я. – Какого тебе еще дьявола надо? Красавец, румяный, весь в железе по самые не хочу, лошадь есть, возможно, даже белая, и ты за ним как за каменной стеной. Бери с собой и иди в лес, качаться. Экспу он не жрет. Чем плох? Все девки в игре обзавидуются.

В глазах Трень-Брень явно что-то изменилось, она призадумалась, переводя взгляд с меня на рыцаря.

– Лэрд, лэрд, – зашептал мне фон Остин, заглянув за дверь. – Вон гроссмейстер Адалард с братом Юром по лестнице спускаются. Вы бы пошли к ним, полагаю, гроссмейстер очень рад будет.

«Брат Юр, брат Юр, – вспоминал я, берясь за дверную ручку. – Что-то знакомое».

Глава 20, которую герой проводит в коридорах власти

Фон Остин буквально впихнул меня внутрь помещения, как я полагаю, руководствуясь не столько желанием оказать мне услугу, сколько стремясь спокойно пообщаться с Трень-Брень, которая с несвойственной порядочным феям прагматичностью уже явно разобралась, с какой стороны на бутерброде колбаса лежит, и с удовольствием обозревала позвякивающего доспехом юного рыцаря.

Внутри резиденция была оформлена с присущим ордену аскетизмом и стремлением подчеркнуть, что он относится скорее к воинствующим, чем к миролюбивым культам. По стенам висело оружие, какие-то стяги и совершенно уж непонятные предметы, по крайней мере я так и не понял, с какой целью туда поместили секиру дровосека с выжженной на рукоятке буквой «Д».