Фагоцит разбушевался

— Сильно хоть антисоветская книга? — задумчиво спросил он.

— С моей точки зрения, она вообще насквозь просоветская. Точнее, прокоммунистическая. Вы что, считаете, у нас все хорошо? Совсем-совсем, без исключений?

— Конечно, нет, я об этом и на съезде говорил.

— Ну вот, а Ефремов показывает, во что могут выродиться наши отдельные недостатки, если вместо борьбы с ними их будут замалчивать. И каких нравственных высот сможет достичь человек, если он вырастет в обществе, их давно лишенном. Вот я вам и предлагаю — сами прочитайте. Чего вам мой пересказ слушать, как в анекдоте про Карузо и Рабиновича.

— Что за анекдот? — заинтересовался Брежнев.

Я рассказал.

— Рабинович, говоришь, напел? — рассмеялся Ильич. — Ладно, прочитаю. Книга у тебя с собой?

— Нет, я же не знал, про что будет разговор.

— Тогда… ммм… в среду вечером сам мне ее привези, часов в девять. Действительно. Карузо лучше слушать в оригинале. Да, и телефон Ефремова мне прямо сейчас напиши.

Разумеется, Брежнев мог просто распорядиться, и референт узнал бы ему этот номер меньше чем за пять минут. Однако пошла бы хоть маленькая, но волна, и, значит. Брежнев ее не хочет. Интересно.

Брежнев тем временем продолжил:

— С этим, будем считать, закончили. Теперь вот что. Как твое мнение, получится у вас высадка на Луне к пятидесятилетию Октябрьской революции? А то вон мне доложили, про это даже известный английский фантаст Кларк писал.

— Как это его угораздило? — удивился я.

— А вот слушай.

Явно довольный тем, что смог поставить меня в тупик. Леня взял бумажку и прочел:

«Пат был не очень сведущ в земной истории; подобно большинству селенитов, он считал, что до 8 ноября 1967 года, когда русские столь эффектно отпраздновали пятидесятилетие своей революции, вообще не было великих событий».

— Артур Кларк. «Лунная пыль», — пояснил Брежнев. — Дату он слегка перепутал, но сама мысль интересная. И что же ты думаешь, писателей вроде него сможет потрясти демонстрация и парад на Красной площади? А вот высадка наших роботов на Луну сможет, и до самых печенок. Так что ты уж. Витя, постарайся не разочаровать его поклонников, да и всех советских людей тоже.

— Сейчас все зависит от Челомея, оба комплекта моих луноходов будут готовы к началу лета. Вы бы ему финансирования подкинули. Он хоть и не просит, но лишним оно точно не будет.

— Подкинуть ему можно, только сняв с Мишина. А он уже и так чуть ли не через день жалуется Устинову.

— Зато когда его Н-1 взорвется прямо на старте и разнесет половину Байконура, жаловаться начнет уже Бармин, и вполне обоснованно. Ну, нельзя такую ракету запускать без полноценных наземных испытаний! А на них нет денег. И вообще, я Шелепину уже говорил, теперь скажу вам. В КБ Мишина творится черт знает что.

Все прекрасно понимают, что над Н-1 еще работать и работать как минимум года четыре, если не пять, да и то при резком увеличении финансирования. И что принятая сейчас однопусковая схема ублюдочна сама по себе и ничем хорошим в наших условиях кончиться не может. Для нормальной лунной экспедиции с ракетой типа Н-1 нужно два пуска со стыковкой на орбите, а это еще годы и многие миллиарды. Но никто этого не решается сказать даже Афанасьеву, не говоря уж об Устинове, Шелепине и тем более о вас.

— Да, — вздохнул Брежнев, — похоже, мне придется еще с этим разбираться, задача слишком велика, чтобы ее тянул один Шурик. У тебя все?

— Почти.

— Тогда давай побыстрее, гости небось уже заждались.

— Светлана Аллилуева собирается сбежать. Может, отпустить ее? Шуму тогда будет гораздо меньше.

— Черт с ней, пусть уматывает. Пошли.

Гостей было немного, только члены семьи. То есть сын Юрий, который лично мне почему-то показался внешне больше похожим на Шелепина, чем на Леонида Ильича, и его сын Леонид десяти лет. Второй внук Брежнева. Андрей, остался дома. Вера успела шепнуть мне, что он болеет, и жена Юрия сидит с ним.

И, разумеется, на празднестве присутствовала дочь Галина. Кстати, довольно красивая женщина! Она еще не успела стала карикатурно похожей на своего отца. Антонов уже начал было что-то этакое замышлять, но быстро обломался, и правильно. Потому как рядом с ней присутствовал рослый молодой красавец, похожий сразу и на Алена Делона, и на Ди Каприо, и вообще на идеал мужчины в девичьих грезах. Я даже не сразу понял, что это не кто иной, как Чурбанов. Значит, Леня таки ухитрился познакомить его со своей дочерью существенно раньше, чем это произошло в прошлом Антонова. И, кстати, правильно — по Галине только слепой не заметил бы, как она счастлива. Чурбанов на вид был поспокойней. Наверное, уже прикидывал карьерные перспективы, которые пообещал ему Леонид Ильич. Или вспомнил слова Пушкина о том, что «чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». Интересно, они уже расписались или пока идет процесс ухаживания? Колец на руках у них вроде не видно.

Леня представил нас с Верой гостям, причем упомянул и про мои, как он сказал, «целительские таланты». Юрий встрепенулся, и я, после представления подойдя к нему, поинтересовался, что с его младшим сыном.