Фагоцит разбушевался

Естественно, Валентин Петрович получил третью звезду героя соцтруда. Академиком он был уже давно, но теперь его наградили какой-то академической медалью.

Наверное, не меньше недели после моего возвращения в Москву Глушко метался по всяким торжественным собраниям, постоянно светился по телевизору и даже выступил по радио в программе «Маяк». Принимали его, кстати, с восторгом, не хуже, чем Гагарина. Кажется, народ поверил, что после смерти Королева есть кому достойно продолжать его дело.

— Теперь и помереть не страшно, — признался Глушко Антонову. Он уже научился нас более или менее различать, и со мной — Скворцовым — если и общался, то без малейшего удовольствия. Он даже уточнил у духовного брата:

— Я правильно понимаю, что весь полет провели вы, а вовсе не этот юный карьерист?

— Разумеется, — степенно кивнул Антонов. — Правда, иногда, когда сильно уставал, я передавал управление ему. Но ненадолго и в такие моменты, когда он при всем желании не мог напортачить.

А я подумал, что вот хрен товарищу Глушко, а не смерть на пике славы. Не дам помереть, пока он не сделает свой РД-170. На тех двигателях, что есть сейчас, заброс нормального марсохода на Марс не получится.

Ну, а когда он сделает этот мощнейший движок, пусть, если хочет, помирает на здоровье, я ему ни слова против не скажу.

Глава 36

— Опять у тебя все не как у людей, — вздохнул Семичастный. — Вот чем тебе, например, профилакторий ЦК в Пицунде не нравится?

— Тем, что на самом деле он и до четырехзвездного египетского отеля не дотягивает. В двадцать первом веке, естественно. Зато природа сейчас изгажена куда меньше, чем тогда, и, значит, надо успеть воспользоваться моментом и пожить на ней.

— А о наших сотрудниках и сотрудницах ты подумал?

Услышав про сотрудниц, я на всякий случай специально для Антонова уточнил:

— У некоторых, не будем тыкать пальцем, в будущей Москве есть невеста.

— Да я что, я ничего, обойдусь, — вяло отбрехнулся духовный брат, а я продолжил беседу с председателем КГБ.

— Даже как-то странно такое слышать. Неужели твои офицеры настолько изнежились, что для них жизнь в палатке на берегу моря в августе есть мужественное преодоление трудностей и лишений? Ну пусть тогда у какой-нибудь местной бабки курятник снимают, что ли. — Да нетрудно им, но я тут раскатал губы под это дело параллельно с работой организовать людям отдых в приличном месте, а им, в отличие от тебя, проживание в таком пансионате показалось бы командировкой в рай. Ладно, и так, как ты предлагаешь, тоже сойдет. Только я бы советовал ехать не под Геленджик, а в Крым, в Новый свет. Фильм «Три плюс два» смотрел? Вот как раз туда, там достаточно изолированное место. И вам всем будет спокойней, и нам проще организовать охрану.

— Согласен, Новый Свет мне тоже нравится.

— Нормальный автомобиль взять все же не хочешь?

— Мой «Москвич» вполне нормальный. Никому из местных и в голову не придет, что на такой машине ездит член ЦК, депутат, член-корреспондент Академии Наук и вообще героический герой Скворцов. Борода вон, уже почти выросла, еще темные очки одену, и ни одна собака меня не узнает. Кстати, не знаешь, конкретно то место, где снималось «Три плюс два», сейчас свободно?

— Завтра буду знать. Хочешь остановиться именно там?

— Да. И, пожалуйста, нарисуй мне права на какую-нибудь вымышленную фамилию. А то ведь стоит только гаишникам один раз случайно тормознуть меня на трассе, и все, прощай, инкогнито. Мигом разболтают.

— Это можно. По поводу фамилии пожелания будут?

— Ну, например, я согласен временно стать Канцеленбогеном. Раппопорт тоже неплохо звучит.

— Морда у тебя не тянет на полноценного Раппопорта, — усмехнулся Семичастный. — Может, лучше не выделываться и побыть просто Астаховым? В общем, сделаем. И номера, наверное, лучше заменить на курские или харьковские. Дочерей обоих с собой возьмете?

— Пожалуй, ни одной, Вера считает, что маловаты они еще для таких путешествий. С ними ее родители посидят.

— Разумная женщина. Когда выезжаете?

— В воскресенье утром.

— Хорошо, тогда еще успеешь заехать к нам. В пятницу, например, тогда заодно и документы получишь.

— Заодно с чем?

— С торжественным вручением полковничьих погон.

— Как, прямо сразу из майоров?

— Да тебе же подполковника присвоили еще перед новым годом! Просто, наверное, никто не смог сказать, ты же был сильно занят. Подарки опять же получишь — два комплекта масок с ластами и подводное ружье. Все французское.

— А почему ружье только одно?

— Чтоб вы там под водой случайно друг друга не перестреляли.

Я, честно говоря, уже как-то отвык от отпусков. Последний полноценный у меня был давно, еще в шестьдесят шестом году. Правда, после полета на орбиту меня тоже попытались выпихнуть отдыхать, но я никуда не поехал, валялся на диване дома, а когда надоедало, гулял по лесу на другом берегу Пахры, и так пять дней подряд. Потом меня вызвали на работу.