Фагоцит

— Газеты тоже могут нанести немалый вред, так давайте их запретим и будем ходить с грязной ж… й! А жрать руками.

Самая что ни на есть типичная чиновничья реакция — если в чем-то обнаруживается негативная сторона, то это что-то надо немедленно запретить. Но ведь негативные стороны есть во всем. Что, вот так возьмем и все запретим? Как частную собственность, у которой есть и отрицательные, и положительные стороны.

— Хорошо, но вот как тогда лично вы определите социализм? Что это, по-вашему, такое?

— Это общественный строй, при котором на близком к максимально возможному на данном этапе развития уровне реализуется принцип «от каждого по способности, каждому по результатам его труда». И пока в том же институте марксизма и множестве ему подобных мест жируют вредители и бездельники, говорить о социализме в СССР преждевременно. Вот когда перед ними встанет выбор — сдохнуть от голода или отправиться таскать шпалы на стройке Байкало-Амурской магистрали, я первый в голос заору «да здравствует социализм» и «слава товарищу Косыгину». Ну или еще кому кто сможет это обеспечить.

И давайте вернемся к ножам. С их помощью можно как резать хлеб, так и убивать. Их правильное применение обеспечивает уголовный кодекс и органы правопорядка.

Ну, а теперь перейдем к частной собственности. Она может обеспечить как ускоренное экономическое развитие, так и зверскую эксплуатацию трудящихся. Но это значит всего лишь, что необходим какой-то экономический кодекс наподобие уголовного. И силовые структуры, обеспечивающие его выполнение. Дэн Сяопин — вы ведь уже прочли, кто это такой? — вообще считал: все, что приводит к росту благосостояния трудящихся, это очередной шаг к социализму. Вот так, шаг за шагом, и можно будет подойти к настоящему социализму поколения за два. Или за три, а иначе никак. И как вы считаете, частные шашлычные и пельменные улучшат это благосостояние или нет? На черноморском побережье, например, где человеку, если он не постоялец ведомственного пансионата, толком и поесть негде. Очереди офигенные, хотя отдыхающих на самом деле не так уж много.

Потом я рассказал про дедка на мотоцикле, развозившего диким туристам вино и воду. И риторически вопросил:

— Или вы считаете, что этим тоже должно заниматься государство? Создать специальное министерство, в нем два главка, отдельно водовозный и отдельно виновозный, понасадить туда чиновников, наплодить кучу ведомственных инструкций… сколько тогда та вода будет стоить, я уж про вино не говорю? Особенно если прибыль считать по Либерману, умножая себестоимость на спущенный сверху коэффициент. Да те же туристы скорее научатся сами морскую воду опреснять и гнать самогон из водорослей, чем будут ждать милостей от государства за бешеную цену и без гарантии, что они вообще состоятся.

— На вас, Виктор, не угодишь, — скривился Косыгин. — То вам реформа вредная, она положила начало негативным явлениям, в конце концов приведшим к реставрации капитализма и развалу страны, то, как сейчас, давайте прямо с завтрашнего дня начнем, да порезвее, порезвее! И ведь все это говорит один и тот же человек. Антонов тут не появлялся, я вас уже более или менее различаю.

— Так я про что говорю? Про то, что реформа, проведенная в прошлом Антонова, принесла все-таки больше вреда, чем пользы. И, с моей точки зрения, потому, что начата была не с того конца. Не сверху надо было начинать, а снизу!

— Например, как ваш Горбачев.

— Простите, но он скорее ваш, чем мой. Я его наверх не тащил. И его, так сказать, «заслуга» в том, что он одним простым штрихом ухитрился скомпрометировать и индивидуальную трудовую деятельность, и кооперативное движение. Просто открыв задвижку между наличными и безналичными деньгами. Ясное дело, обналичкой и распродажей государственных ресурсов заниматься куда выгоднее, чем жарить шашлыки или шить купальные костюмы. Вот все туда и кинулись.

— Вы считаете, что частники и кооператоры смогут обойтись без безнала?

— Ну вот Антонов, например, неплохо обходился. И я обхожусь.

— Ага, получая детали для штучного изготовления магнитофонов из будущего.

— У Антонова такой халявы не было, поэтому его прибыль на каждом заказе составляла примерно сто процентов от вложений. А у меня — чуть больше трехсот, разница только в этом.

— Однако сейчас вы, насколько я в курсе, новых заказов не берете.

— Правильно. Потому что я, во-первых, патриот своей страны и хочу ей помочь, раз уж представилась такая возможность. А во-вторых, изготовление калькуляторов государство мне оплачивает более щедро, чем граждане — магнитофонов и усилителей. То есть мы видим блестящую иллюстрацию эффективности государственного регулирования даже в области индивидуальной трудовой деятельности.

Глава 25