Фабиан Риск

– А у нас есть уверенность, что злоумышленник не собирается убивать одного за другим? Извини, ты понимаешь, о чем я, – сказала Лилья.

Фабиан кивнул. Он прекрасно понимал. Последние часы он сам все время думал об этом – весь класс, включая его самого, вероятно, на очереди.

– Но сейчас важно как раз то, что он ее не убил, – он передумал насчет кофе и отпил еще немного, – что бы сделал наш преступник.

– Может быть, у него просто не получилось завершить задуманное?

– Может быть. Но по-моему, он не из тех, у кого что-то не получается. Наоборот. Он что-то замышляет, я в этом убежден.

– Да, я слышала о твоей теории, согласно которой мох под Клаесом – его автопортрет, – сказала Лилья.

– Да. Или скорее его представление о самом себе. – Фабиан еще раз попытался выпить коричневую жижу, но сдался и отодвинул чашку.

– Но почему мы считаем, что удаление матки не входит в его план? Может быть, мы просто не видим взаимосвязи? – предположила Тувессон.

В ее словах был резон. Конечно, это мог быть тот же преступник, и в свое время все станет ясно. Но Фабиан в этом сомневался. В отличие от Тувессон, у него не было никаких аргументов, только сильное чувство, что тут какая-то нестыковка. Что это совсем другой человек. Правда, раньше он не сомневался, что в преступлении виновен Клаес Мельвик, так что в этом деле ни в чем нельзя быть уверенным.

Кроме одного: кем бы ни был преступник, он, вероятно, скоро опять нанесет удар.

56

Ким Слейзнер прошлой ночью не сомкнул глаз. Новость обрушилась на него, как бомба, когда они с Вивекой сидели на балконе и пили вино, глядя на воду и людей на Исландс Брюгге. Они говорили о том, что следующей зимой надо поехать не в Таиланд, а куда-нибудь еще. Вивека предложила Вьетнам. Это, должно быть, как нетронутый Таиланд. Он был в прекрасном настроении и соглашался на все предложения жены. Он наконец-то подцепил на крючок Дуню, и конфликт со шведами постепенно переставал быть главной новостью. Скоро газетные афиши опять будут украшать сводки погоды о рекордной жаре.

Они как раз решили откупорить розовое шампанское «De Saint Gall Brut Rose», как прибежала Нанна.

– Папа, о тебе написали в «Экстра Бладет»! Там сказано, что ты солгал!

Сначала он не понял, о чем она. Почему о нем пишут в «Экстра Бладет» и о чем он солгал?

Но через несколько секунд в него закралось беспокойство, и он, отдав бутылку Вивеке, пошел с Нанной к ее компьютеру.

После чего ему пришлось закрыться в ванной. Ополоснуть лицо и собраться. Подумать, как спасти ситуацию. Как объясниться. Когда он вышел на террасу, Вивека сидела, уставившись в темноту, и держала в одной руке наполовину выпитую бутылку, а в другой – мобильный.

– Ой, стоило мне на минуту отлучиться, как уже все выпито, – сказал он со смехом, как будто все это была шутка.

Но смех вышел слишком натужным и выдал, что он точно знает, в чем дело.

– Свинья. Убирайся, – сказала жена. В ее голосе не было и следа горечи или злобы. Спокойная констатация факта. Так кассирша в супермаркете называла сумму покупки – 124,50 кроны. – Вещи заберешь завтра, когда я буду на работе.

До него быстро дошло, что она была гораздо больше подготовлена к этой ситуации, чем он сам. На самом деле она просто ждала, что на поверхность всплывет то, что ей и так известно. Ничего не говоря, она все время знала. Ждала, что он опозорится и с него упадут штаны. Какая мерзость.

Он ушел из дома без единого слова и снял номер в гостинице с видом на улицу Вестер Вольдгаде. И теперь лежал в номере и с тревогой ждал выпуска новостей – до какой степени они все раздуют? Но в новостях ничего не сказали ни о нем, ни о его делах на Лилле Истедгаде. Значит, информация не успела пойти дальше «Экстра Бладет». И тем не менее, Слейзнер нисколько не успокоился. Это вопрос времени, а потом начнется ад. Он погасил свет и попытался было уснуть, но сдался и открыл минибар.

На следующее утро он проснулся на полу. Голова раскалывалась так, что боль отступила только после распития последней маленькой бутылочки «Gammel Dansk». Быстро приняв душ, Слейзнер выписался из гостиницы.

По дороге к машине он отметил, что пожар распространился, и теперь новость была во всех газетах. «Политикен» возлагала на него вину за смерть Метте Луизе Рисгор, а «Экстра Бладет», сосредоточившись на его действиях в районе Вестербро, объявила о вознаграждении в пятьдесят тысяч крон тому, кто внесет ясность в этот вопрос.

До квартиры на Исландс Брюгге он доехал без проблем, хотя на самом деле был не в состоянии вести машину. Он не хотел брать такси, чтобы не рисковать: а вдруг его узнает какой-нибудь словоохотливый водитель. Войдя в квартиру, сразу же прошел в свой кабинет, поставил мобильный на зарядку и открыл компьютер, чтобы просмотреть последние новости. Новостям на газетных афишах было уже два часа от роду, а в данной ситуации это целая вечность.