f32ba4f268a140ecaa0eae5abec91a92

— Это не так, — покачал он головой. — Я знал где-то с тех пор, как мне стукнуло шесть лет. Шесть или семь лет.

Я нашла это интересным.

— Шесть или семь? Не шутишь?

— Я думаю так. Предполагаю, что я на самом деле не знал, но думал, что знаю. В двенадцать лет у меня был первый сексуальный опыт.

Я сбросила ноги с кресла.

— Правда?

— Чак Блэкли. Мы играли в баскетбол. Наш тренер знал, или, по крайней мере, я думаю, что он знал. Он был гомофобом. Парень ничего не сказал, даже если чувствовал, что должен. По крайней мере, не нам в лицо.

— Что случилось с Чаком?

— Он переехал тем летом. Я думаю, что его родители считали, что я оказываю плохое влияние на него.

— А так было?

— Не совсем.

— Твои родители знали?

— О Чаке?

— Да. Но я имею в виду… Ну, знаешь, о том, что ты гей.

— Они не знали о Чаке, нет. В то время. Но к тому времени, когда я перешел в старшие классы, они узнали.

— Они знали? То есть, знали? Вы обсуждали это?

— Да, они знали. И да, мы обсуждали. Они смирились и приняли меня таким. Всем сердцем.

Я была потрясена.

— Это круто.

— Настолько круто, как и то, что можно стать изгоем, я полагаю.

— Изгой? Если они приняли это…

— Они приняли. Чего нельзя сказать про весь остальной мир. Большинство людей не могут принять это. Не могут или не хотят. Я не знаю, как правильнее.

— Сожалею.

— О чем именно?

— Люди так ограниченно мыслят, я думаю.

Он пожал плечами.

— Мне тоже.

Я присела на минутку и посмотрела на него. Высказывание Фрэнки об иронии пришло мне на ум.

— А зачем ты участвуешь в шоу? Если у тебя нет интереса ко мне.

— Ты мне интересна, — его улыбка превратилась в ухмылку. — Не в сексуальном плане, я думаю, что ты очень забавная.

Я усмехнулась.

— Я думаю, что ты тоже забавный.

— Похоже, — он прочистил горло. — Если честно, я сделал это ради карьеры. Мне на самом деле нравится модельный бизнес, и я думал, что кто-нибудь заметит меня. Может, я получу больше предложений по работе.

— Может быть.

Он встал и взял мою руку.

— Здесь все не совсем так, как я думал.

— Я тоже, совсем не так, — сказала я, когда встала.

Объектив камеры за спиной Лэса привлек мое внимание. Тут до меня дошло, что Бобби снимал весь наш разговор. Хотя сначала камеры все время попадались мне на глаза, я дошла до того, что начала привыкать к этому. Или я больше не переживала на счет них. В любом случае, я уже почти не замечала их. Я просто гадала, как много, если не весь наш разговор, они используют в шоу.

Я наклонилась к Лэсу ближе.

— Он снимал нас все время, — прошептала я.

Он оглянулся, а потом пожал плечами.

— Мне плевать.

— Что если Келли вставит это в шоу?

— Это не имеет значения, — сказал он. — Я скрывал это от всех, кроме родителей, всю жизнь. Возможно, настало время открыться.

— Может быть, на самом деле, поэтому ты здесь.

Он усмехнулся.

— Может быть.

Мысль пришла ко мне в голову, а вместе с ней и волна странного веселья. Что-то вроде озарения.

— А Келли знает, что Рэнди — гей? Он говорил?

— Да, — сказала он со смехом. — Она знает.

— Что смешного?

Он закатил глаза.

— Он сказал, что она считает это отвратительным.

— Прекрасно, — сказала я. — У меня возникла идея. Если вы с Рэнди готовы к этому, то это может быть весело.

Он взглянул через плечо, кивнул Бобби и посмотрел на меня.

— Если ты думаешь о том же, о чем думаю и я, то думаю, мне это понравится.

Глава 13

Рэнди был открытым геем и не только спокойно относился к тому, что все знали это, но и очень гордился своей сексуальной ориентацией. Щелкнуть этим по носу гомофобов, по его мнению, было мечтой, ставшей явью.

Лэс был просто Лэсом. Он был смелым, дерзким и таким, что «невозможно-не-заметить». Мое предложение не было принято сразу, но после того как Рэнди одобрил мою идею, Лэс немедленно последовал его примеру.

Я встала в углу гаража на четыре машины и постаралась быть невидимой. Спрятанная от глаз всех присутствующих, я чувствовала себя извращенкой. Единственное, что заставляло меня остаться здесь, — это осознание того, что я сыграла большую роль в организации этой сцены. Мне доставляло удовольствие знать, что эта сцена срежиссирована, но Келли об этом не имеет представления.

Или, по крайней мере, я надеялась, что она не имеет.

Одетый как всегда, в своей обычной манере, состоящей из джинсов, сапог и майки-алкоголички, Лэс открыл седельную сумку своего мотоцикла и вытащил набор инструментов. Пока он возился, чтобы достать инструменты из кожаного мешка, Рэнди, походкой вразвалочку, подошел и встал бок о бок с ним.

В штанах цвета хаки, обтягивающей черной футболке и кроссовках, Рэнди выглядел симпатичным. У него на бедре висел кожаный ремень с инструментами, что немного не соответствовало его мальчишескому образу.

Его форма — а еще и пара плоскогубцев, которые он держал в руке, — сделали его похожим на рабочего-строителя, которых я считала очень даже горячими.

Его южный калифорнийский загар и атлетическое тело делали его еще больше похожим на модель, чем Лэса.

Мысли обо всем этом сделали меня слишком возбужденной.

— Что-то случилось с байком? — спросил Рэнди.

Лэс выпрямился.

— Не-а, просто немного подправляю.

— Хороший байк.

Лэс слабо кивнул.

— Спасибо.