Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников

И в хаосе разрушенного мира

Могилу дочери возлюбленной найду... {31} -

то все невольно говорят, что это Каратыгин. Или когда начнет, бывало,

крикливым и певучим голосом декламировать:

Полки российские, отмщением сгорая,

Спешили в те места, стояли где враги.

Лишь только их завидели - удвоили шаги.

Но вскоре туча стрел, как град средь летня зноя,

Явилась к нам - предвестницею боя... {32} -

то все, смеясь, кричали: "Толченов, Толченов..." И действительно, подражание было удивительно! Много он тогда воспроизводил мотивов и

65

несколько пел из готовившейся тогда постановки новой оперы Глинки "Руслана и

Людмилы".

Когда Григорович бывал у брата, то всегда время проходило очень весело, потому что он ни на минуту не переставал что-нибудь рассказывать из

театрального мира и вообще чего-нибудь интересного. Со времени поступления в

Строительное училище я перестал видеть Дмитрия Васильевича; но постоянно

сохраняю об нем самые приятные воспоминания. Тут же написал об нем только

то, что сам успел подметить. Дальнейшая же карьера этого выдающегося человека

и его литературные труды известны всей России.

Упомяну также здесь о случившихся раза три-четыре вечеринках у брата,

на которые собирались несколько офицеров (товарищей брата), с целию игры в

карты. Не знаю, как было впоследствии, но в первое время своего офицерства

брат очень увлекался игрою в карты, причем преферанс или вист были только

началом игры, но вечер постоянно кончался азартною игрою в банк или штос.

Помню, что в подобные вечера я занимался хозяйственною частию, наливал всем

гостям чай и отправлял в комнату брата, где происходила игра, с лакеем Егором.

После же чаю всегда подавался пунш, по одному или по два стакана на брата.

А. И. САВЕЛЬЕВ

В книге М. Максимовского "Исторический очерк развития Главного

инженерного училища" об Александре Ивановиче Савельеве (1816-1907) сообщается, что в 1869 году, то есть в момент опубликования книги, он -

"командир роты юнкеров николаевского Инженерного училища в чине

полковника. Начал он службу ротным офицером при училище в 1837 году и

назначен, после полковника Скалона, ротным командиром в 1857 году,

следовательно, служил в училище тридцать два года". В 1884 году был

произведен в генерал-лейтенанты.

Савельев - сотрудник "Военного энциклопедического лексикона", автор

работы "Материалы к истории инженерного искусства в России" ("Инженерные

записки", 1853), "Алфавитного сборника технических слов, старых и новых, относящихся к военно-инженерному делу" (1869), "Исторического очерка

инженерного управления в России" (ч. I - 1879, ч. II - 1887) и многочисленных

статей по истории и археологии, печатавшихся в журналах "Древняя и новая

Россия", "Русская старина" и "Исторический вестник" (см. "Исторический

вестник", 1884, N 3, стр. 691-692). Ему же принадлежит несколько мемуарных

статей о Достоевском, Григоровиче и других воспитанниках Инженерного

училища (см. Биография, стр. 35-38 первой пагинации; PC, 1900, N 8; НВ, 1896, N7150).

ВОСПОМИНАНИЯ О Ф. М. ДОСТОЕВСКОМ

66

Я позволяю себе передать в "Русской старине" мои воспоминания о годах

молодости Ф. М. Достоевского времени его пребывания кондуктором

(воспитанником) в Главном инженерном училище, где я служил в должности

дежурного офицера и знал Федора Михайловича близко и пользовался дружеским

его расположением.

Ф. М. Достоевский, по конкурсному экзамену (1838 г.), поступил в

Главное инженерное училище при мне, и с первых годов его пребывания в нем и

до выпуска из верхнего офицерского класса (1843 г.) на службу он настолько был

непохожим на других его товарищей; во всех поступках, наклонностях и

привычках и так оригинальным и своеобычным, что сначала все это казалось

странным, ненатуральным и загадочным, что возбуждало любопытство и

недоумение, но потом, когда это никому не вредило, то начальство и товарищи

перестали обращать внимание на эти странности. Федор Михайлович вел себя

скромно, строевые обязанности и учебные занятия исполнял безукоризненно, но

был очень религиозен, исполняя усердно обязанности православного

христианина. У него можно было видеть и Евангелие, и "Die Stunden der Andacht"

{"Часы молитвы" (нем.).} Цшокке, и др. После лекций из закона божия о.

Полуэктова Федор Михайлович еще долго беседовал со своим законоучителем.

Все это настолько бросалось в глаза товарищам, что они его прозвали монахом

Фотием {1}. Невозмутимый и спокойный по природе, Федор Михайлович казался

равнодушным к удовольствиям и развлечениям его товарищей; его нельзя было

видеть ни в танцах, которые бывали в училище каждую неделю, ни в играх в

"загонки, бары, городки", ни в хоре певчих. Впрочем, он принимал живое участие

во многом, что интересовало остальных кондукторов, его товарищей. Его скоро

полюбили и часто следовали его совету или мнению. Нельзя забыть того, что в то

время, в замкнутом военно-учебном заведении, где целую неделю жили сто с

лишком (125) человек, не было жизни, не кипели страсти у молодежи. Училище

тогда представляло из себя особенный мирок, в котором были свои обычаи, порядки и законы. Сначала в нем преобладал немецкий элемент, так как и