Ф. М. Достоевский. Новые материалы и исследования

В 1889 г. в театре "Свободная сцена" с огромным успехом шла драма Л. Толстого "Власть тьмы". Особенно сильное впечатление произвела ее финальная сцена — раскаяние Никиты. Учитывая конъюнктуру и литературную моду, Цабель подлаживается под Толстого; он строит действие своей пьесы по схеме Толстого: преступление-раскаяние, сочиняя при этом сцену раскаяния, которая обнаруживает несомненное сходство с финалом "Власти тьмы".

Премьера пьесы Цабеля и Коппеля состоялась в Лейпциге 23 августа 1890 г. и небезуспешно. Ее спасли, очевидно, знаменитые актеры, выступившие в роли Раскольникова (Адальберт Малковски) и Порфирия (Эрнст Поссарт). Позже она была поставлена в Берлине с Йозефом Кайнцем в главной роли и в венском Бургтеатре — с Фердинандом Бонном.

В период расцвета натурализма "Раскольников" был самым известным в Германии произведением Достоевского. Наибольшей популярностью после "Преступления и наказания" пользовались "Записки из Мертвого дома". Так как тираж первого издания этого произведения (1864) был почти полностью уничтожен, то спрос возрастал до тех пор, пока, наконец, не появился перевод в издании Генриха Миндена в Лейпциге.

Цабель цитирует письмо Л. Толстого к Н. Н. Страхову, где о "Записках из Мертвого дома" сказано:

"Я не знаю лучшей книги во всей современной литературе, включая Пушкина"[2017].

Для Рейнгольда "Записки" — "украшение мировой литературы"[2018]. Для С. Манделькерна, историка литературы тех лет, это — произведение, "написанное кровью сердца"[2019]. Критика отмечает непоколебимую веру Достоевского в человека, в то, что даже у преступного люда не погасла "божья искра истины и любви"[2020]. Стремление писателя найти "сокровенные нравственные силы в человеке" расценивается Рейнгольдом как религиозная тенденция[2021].

В авторе "Записок" немецкий критик Э. Бауэр, скептически воспринявший "Преступление и наказание", признает "такого знатока человеческой души, которого можно сравнить лишь с графом Толстым"[2022]. Э. Порицки восхищается поразительной пластичностью образов, выведенных в романе. "Недаром, — замечает он, — после появления "Записок" Достоевского назвали русским Данте"[2023].

Достоевский, как считает Цабель, относится к преступникам не как криминалист, а как психолог, который "стремится вызвать сочувствие читателя" к "отверженным". Он "находит в глубинах сердца своих бывших товарищей то сокровенное, куда еще не проник порок"[2024]. "В плохих людях", как сказал бы Харден, Достоевский сумел найти "нечто хорошее". Это и была та самая "новая психология", которую искали натуралисты и которую они нашли воплощенной с "небывалой гениальностью"[2025] в произведениях русского писателя.

В романе "Бедные люди" критика увидела наиболее яркое выражение демократических симпатий Достоевского. "Мы искренне восхищаемся даром наблюдения у писателя и его пониманием человеческой души"[2026], — пишет историк литературы К. Халлер. Он подмечает в романе "юмористическую струю и блестящий талант рассказчика"[2027].

"Униженные и оскорбленные" особого интереса не вызвали. Критика отмечала в этом романе сентиментальный тон (по-немецки он переводился с подзаголовком "сентиментальный роман") и в общем признала его "слабым романом"[2028]. Как полагает Цабель, выведенные там характеры — "повторения и вариации ранее созданных типов"[2029]. Обратил на себя внимание рассказчик в "Униженных и оскорбленных", которого отождествляли с самим Достоевским, а кроме него — образ Нелли.