Extensio

- Я знаю, - кивнула Анна. – Я уже тогда считала себя полуботом. Подкачка во всяком случае шла беспрерывно.

- Вы начали говорить о том, что раньше было иначе, - напомнил Джим.

- Да, - улыбнулась Анна. – Раньше мне казалось, что я смотрю на все происходящее из окна батискафа. Как будто меня опустили на глубину. Потом – через стекло скафандра. Затем мне казалось, что я нахожусь в кинотеатре. Ну, в таком… объемном. В специальных очках. И вокруг меня были не живые люди, а картины. Тот же Джерард в своей башне. Галион, который на тот момент еще был приходящим лекарем, точнее всего лишь одним из квестов. Я сама раздавала квесты. Но самое главное, - Анна снова отвернулась к окну, - мои блюда не имели вкуса. Вкус был прицеплен к ним словно аннотации. Слова. Понимаете? Я продавала картинки. Я даже готовила картинки.

- Наверное, именно поэтому я помню эти времена не очень хорошо, - заметил Джерард, скользя пальцами по экрану планшета. – Нет, я помню все чуть ли не по дням. Но то, что произошло потом… затмевает все. Потом все стало ярче.

- И слаще! – засмеялся Галион.

- Да, - кивнула Анна. – Но еще перед этим Кэрол частенько заглядывала ко мне. То в облике лучницы. То в облике колдуньи. Тогда все выбирали какой-нибудь статус. Ну, как у меня на витражах. Кэрол была счастлива, создавая этот мир. Спрашивала, как идут дела. Говорила, что Extensio расширяется, богатеет, что подключаются новые мощности. Обещала, что у моих блюд рано или поздно появится вкус. И ветер станет не просто картинкой. И тяжесть у предметов будет настоящей, а не заданной. Нужно лишь немного подождать.

- Разве она лгала тебе? – спросил Джерард.

- Нет, - замахала руками Анна. – Она спасала меня. И спасла по сути. И игра и в самом деле становилась все лучше и лучше. Думаю, рано или поздно она добилась бы своего. Хотя в последние дни была озабоченной. Звонила, но почти не появлялась, говорила, что столкнулась с неожиданными трудностями и вызовом, который не могла даже и предполагать. Впрочем, без подробностей. И она очень хотела ребенка. У нее были проблемы с этим. Во всяком случае время на семейную жизнь она выделить не могла. Я знаю, что она искала суррогатную мать, но не успела. Не успела решить этот вопрос.

Анна снова отвернулась к окну и замолчала на несколько секунд, в течение которых за столом не звякнула ни одна вилка, разве только булькнуло вино в горле эльфа.

- А потом ее убили, - вздохнула Анна. – И через неделю или чуть больше – все изменилось. В мои окна подул настоящий ветер. Я почувствовала свой вес. Но, самое главное, у моих блюд появился вкус.

- Самое главное другое, - рассмеялся Джерард, сдвигая какое-то изображение к краю планшета. – Я перестал быть картинкой. И, к сожалению, начал стареть. Правда, тогда я еще этого не осознавал. Если бы вы знали, сколько перепуганных неигровых персонажей, тогда их еще не называли ботами, прибегало ко мне. Это было открытие нового мира!

- Он бы открылся так и так, - заметила Анна.

- Лет через сто, - проворчал Джерард. – Я еще, может быть, и дождался бы. А вот ты – вряд ли.

- В тот день, когда я почувствовала ветер, море, что омывало берега Инфернума, умерло, - прошептала Анна. – Говорят, что именно оно стало генератором, который сделал Инфернум тем, чем он стал. Из этого моря вышли уроды. Около полусотни монстров. Я их не видела сама, хотя и знаю… по описаниям. Кое-кто говорил, что их появление – не самая дорогая цена за воздух, которым мы дышим.

- Я так говорил, - пробурчал Джерард и посмотрел на Джима. – Послушай, приятель. Тут у меня в новом планшете есть служебный поисковик. Последняя версия. Она с расширенными функциями. Скажи, что или кого ты хочешь найти, и я попробую тебе помочь.

- Эмили Уайт, Эмили Беннелл, Патрокл или Пат, Черный Властелин, Ханс или Ганс Грубер, - Джим задумался и добавил. – И Оливия Миллер. Или Кэрол Беннелл.

- Если бы я работал в справочном бюро, ты бы разорился, - засмеялся Джерард и начал скользить пальцами по планшету.

- Я думаю, что Кэрол Беннелл убили, - продолжила Анна, - потому что она отказалась. Отказалась от этого ветра, от веса, от старения, рождения, настоящей жизни, от вкуса моих блюд, потому что цена, которую ей или всем нам пришлось бы заплатить, была слишком высока.

- Насколько высока? – спросила Миа.

- Мне это неизвестно, - пожала плечами Анна. – Но иногда я думаю, что я заплатила бы любую цену, чтобы все было так, как есть сейчас.

- А куда делись те пятьдесят уродов? – спросил Себастьян.