Extensio

- И снова мы здесь! – нацепила улыбку на лицо Кассандра. – Как вам пояснения генерала? К сожалению, он не мог лично прийти в студию, но мы с ним еще увидимся. А пока я должна представить вам еще одного героя увиденных вами роликов – господина Гильермо Ламунье, который изнывает от ненависти, надеясь рассчитаться с Джеймсом Бейкером, хотя руки-то его лишил не сам Джеймс, а избранница Гильермо - девица Рандгрид. Да, как вы видите на экранах, они сегодня у нас в зале. Правда, за бронестеклом, поскольку у нас тут не арена для выяснения отношений, а телестудия, хотя бывает всякое. Но им слово мы дадим сразу после моего пророчества. Затемнение!

Свет в студии померк, три зеленоватых луча выделили лишь фигуру Кассандры, которая в этот самый миг показалась Джиму похожей на мертвеца.

- Пророчествую, - глухо проговорила Кассандра, и Джиму показалось, что плоть ее лица рвется при каждом слове, как могли бы рваться члены человеческого тела, если бы усилие, приложенное к ним, превышало их прочность. – Себастьян Коулман, урожденный бот, погибнет в Extensio.

- Game over[2], - мрачно щелкнул пальцами Себастьян.

- Пророчествую, - продолжила Кассандра. – Миа Макензи, урожденный бот, погибнет в Extensio.

- Хотелось бы подробностей, - пискнула Миа.

- Пророчествую, - закрыла глаза с провалившимися зрачками Кассандра. - Джеймс Лаки Бейкер, урожденный…

Она замолчала, как будто споткнулась на слове урожденный. Замерла, изогнувшись, и капли крови стали собраться в уголках ее глаз, тонкой струйкой потекли из носа, из угла рта, пока скорчив на холеном лице отвратительную гримасу, Кассандра наконец не выкрикнула:

- Джеймс Лаки Бейкер уничтожит Extensio!

В следующую секунду в повисшей тишине Кассандра наклонилась к столу, почти упала, но, напрягшись всем телом, подняла руку и ударила по едва приметной красной кнопке, успев прошипеть при этом:

- Ты свихнулся, говнюк Тюр! Свихнулся!

В студии зажегся свет. Откуда-то сверху, скрывая стол Кассандры и ее саму, стал опускаться полупрозрачный стеклянный колпак. Не понимая, что происходит, Джим повернулся к залу и увидел разбегающихся и расползающихся зрителей, девицу, которая раз за разом наносила по бронестеклу удары раскаленной плетью, и Гильермо, который пошатываясь от напряжения, вытаскивал из-под барной стойки что-то тяжелое и неподъемное.

- Сейчас, - схватился за телефон Себастьян. – Сейчас-сейчас. Твою же мать! Это же BFG10000[3]!

Джим не знал, что такое BFG10000. В его памяти это наименование не отозвалось, наверное, в оружейных справочниках это оружие не числилось. Но он подумал, что колпак, под которым спряталась Кассандра, и под которым она принялась натягивать на себя еще какой-то шлем и бронежилет, свидетельствовал о серьезности намерений однорукого. И в ту секунду, которая ему оставалась, Джим целиком отдался холоду, пронзившему его с головы до ног.

- За меня - быстро! – прорычал он и подхватил тяжелый студийный диван в тот самый миг, когда по панели громоздкого устройства в руках Гильермо поползла, расширяясь, красная полоса…

***

Это не было выстрелом из винтовки, дробовика или пушки. Это даже не было вспышкой, хотя вспышка произошла. Это было чем-то напоминающим окончание одного времени и начало другого. Перво-наперво Джиму показалось, что он лишился слуха и зрения, хотя почему-то видел, что Себастьян пробежал мимо него с пистолетом наизготовку и принялся стрелять сначала в девицу, которая сидела на полу над своей огненной плетью и держалась за уши, пытаясь остановить кровь, а потом уже и в однорукого, который не просто отлетел в дальний угол зала из-за чудовищной отдачи, но и разнес спиной барную стойку и холодильник для напитков. Затем Джим понял, что он лежит на полу, и в руках у него уже нет дивана, а только его обугленные обломки, и что расплавленный пластик бурлит у него на груди. После этого он заметил сразу три вещи – Мию, со слезами на глазах сдирающую с него пластиковую корку, Себастьяна, пытающегося поднять тот самый BFG10000, и Кассандру, исполняющую под бронированным стеклянным колпаком что-то вроде праздничного танца какого-нибудь дикаря. Наконец Джим осознал, что у его губ бутылка с водой, что его немало удивило, поскольку вот уж на что он не рассчитывал, так это на то, что у него останутся губы. Миа пихала ему в рот какие-то лекарства и раз за разом роняла упаковку с запаянным в нее шприцем. Себастьян тащил зачем-то BFG10000 к Джиму. Кассандра танцевала под колпаком и даже продолжала что-то говорить в микрофон, но Джим не слышал ни слова. Затем Миа накрыла ему лицо чем-то, в чем Джим успел с удивлением узнать собственную сумку, и он снова почувствовал удар и вспышку и подумал, что если они накрыли ему лицо, как мертвецу, то ничего чувствовать он не должен. После этого Джим ощутил, что его поднимают за руки и вторично удивился тому, что у него все еще есть руки и ноги. Через секунду от открыл глаза и увидел дыру в стене, пустую комнату за ней и каменную плиту на полу, покрытую какими-то странными знаками. Себастьян стоял на коленях рядом с нею и нажимал на эти знаки.