Exposure (ЛП)

Чтобы Митч не двигался, они просверлили пару отверстий в его голове, вставили большие металлические стержни в отверстия и прикрепили их к кровати. Врачи не уверены в его вероятности снова ходить. Говорят, что в ближайшие несколько недель всё станет намного яснее, когда отёчность вокруг спинного мозга уменьшится.

Его мать сидит у его кровати. Это была длинная неделя для неё. Очень ясно, что она не ела, не спала и не купалась регулярно с момента его несчастного случая. Я почти начинаю ставить себя на её место, но останавливаюсь. Я не хочу даже представлять Бреннан или Коллина вместо Митча. Моё сердце учащается, даже начиная думать об этом.

Моя рука дотягивается до моего мобильного телефона на бедре. У меня огромное желание позвонить домой и проверить всех.

Нет времени, чтобы сделать это. Не так, как Кендра и Джейкоб входят в дверь и начинают готовиться к собеседованию. Кендра тихо разговаривает с матерью, готовит её. Митч тихо лежит, по-видимому, всё ещё болит от последних лекарств. Интересно, сможем ли мы взять интервью сегодня?

Я почти надеюсь, что мы не сможем.

*

— Это действительно весьма примечательно. — Кендра рвёт верхнюю часть пакета «Равный» и выливает его содержимое в свой чай со льдом. — За последние пять лет в Каппа Тау Омега произошли две тяжёлые травмы и один несчастный случай со смертельным исходом, и школа позволила им продолжать работу без каких-либо неблагоприятных действий. Это даже не учитывает все многочисленные переломы костей, которые, как мы слышали от Митча, это было что-то вроде обряда посвящения в братство. Эти дети были разбиты, окровавлены и ушиблены в своих классах, и никто ничего не сделал.

— Они законные взрослые, — отвечаю я, играя в «Адвоката дьявола» больше всего на свете.

Если бы это были мои дети… даже не ходи туда.

— Мужчины никогда не являются законными взрослыми. — Она гладит своего племянника по руке. — Извини, Фрэнки.

Он качает головой и делает глоток. Я подозреваю, что он научился сохранять спокойствие от своей тёти.

— Как ты думаешь, администрация не заботилась из-за своих родителей?

— Ты имеешь в виду, потому что они богаты?

Кендра задумчиво пережёвывает салат.

— Точно. Забудь первый угол, склонность к страху. Как насчёт некомпетентности администрации?

— Как насчёт того, чтобы идти туда, куда ведёт нас история? И стараться оставаться объективными? — Она собирается протестовать против моего не столь тонкого наставления, но я отмахиваюсь от неё. — Это бесит, поверь мне, я знаю. Если я остановлюсь и подумаю об этом слишком долго, и если я позволю этому стать совсем личным, я буду готова сама разрушать кирпичный дом.

Фрэнки пускает пузырь в свою дрожь.

— Это не займёт много времени, Харпер. Это место было крысиной норой.

— Достаточно верно. Я всё ещё думаю, что в первом дубле есть смысл, Кендра. Почему эти дети чувствуют необходимость постоянно испытывать судьбу?

— Ты собираешься присоединиться к ним на их прыжке завтра? — спрашивает она, в её голосе звучит нотка неодобрения.

Я всегда хотела пойти на парашюте. Идея выпрыгнуть из самолёта и упасть на землю… и жить, чтобы рассказать об этом… звучит совершенно круто. Поскольку я знаю, что моя возлюбленная не позволит мне сделать это после рождения близнецов, это, скорее всего, мой единственный выстрел здесь.

Конечно, она никогда не простит меня, если случится что-то плохое.

— Ну, одна из нас должна пойти с ними.

Фрэнки поворачивает на меня жидкие карие глаза.

— Как вы думаете, Келси позволит вам?

Разрешит? Разрешит?

Позволит ли мне Келси?

Я жената, а не мертва.

Она не моя мама, последний раз я проверяла.

Разрешит?

Кендра снова ударила своего племянника.

— Фрэнки, — наказывает она.

Она точно знает, о чём я думаю.

— О, я думаю, что буду прыгать завтра.

*

Мы почти на десяти тысячах футов. В двух милях над землёй. Сидя в самолёте с открытой дверью, мы планируем выпрыгнуть из неё через несколько минут. Я привязана к инструктору по прыжкам. Это называется тандемом свободного падения. Все ощущения свободного падения без опасности. Или так говорит брошюра о школе прыжков.

Я взяла дополнительную копию для Келси.

Со мной сидит Рик. Поскольку Кендры нет с нами, он решил быть очень кокетливым со мной.

— Мне нравится спешка, то, как воздух массирует моё тело, пока я спускаюсь.

Что-то в слове «спускаться», исходящее из его губ, особенно непривлекательно для меня.

— Это так круто. А потом вы либо хотите сигарету, либо делаете это снова. Знаете?

Да, я знаю, Рик. Ты такой тонкий, как кувалда.

— Я должен сказать вам, Харпер, это лучше, чем секс! — Это его прощальные слова для меня, когда он выпрыгивает из самолёта.

Мы с инструктором встаёт и идём к дверям. Он делает последнюю проверку нашей подвески, и мы готовы к работе. Он хлопает меня по плечу.

Я усмехаюсь, в восторге от меры в этот момент.

— Заткнись и прыгай! — Я глубоко вздыхаю, молюсь, чтобы Келс никогда не услышала об этом, и прыгаю.

О, да!

О, да! Это замечательно!